Интервью

Переход на международную систему финансового учета и отчетности. Российские проблемы и зарубежный опыт Дреска Илона Заместитель председателя правления по финансам ЗАСО «ЭРГО Русь»

Готов ли российский страховой рынок работать по мировым финансовым стандартам? Как сделать переходный период наименее болезненным? Что из полезного опыта наших ближних и дальних соседей следовало бы внедрить в России? На эти и другие вопросы портала «Страхование сегодня» отвечает Илона Дреска, заместитель председателя правления по финансам страховой компании ERGO.

Мария Жилкина,
Медиа-Информационная Группа «Страхование сегодня» (МИГ)

Илона, вы раньше работали в ERGO Латвия. Каковы Ваши первые впечатления от работы в России? Что обратило на себя внимание в плане организации финансов страховых компаний?

Организация работы страховых компаний в России не сильно отличается от Латвии, в вопросах финансового учета я также не вижу большой разницы. Основное отличие – в масштабах рынка: в России более 400 страховых компаний, а в Латвии – порядка 18, из которых активные самостоятельные игроки –7 или 8, а остальные – филиалы страховщиков из других стран. Конечно, в последние 5-7 лет российский рынок существенно консолидировался, и продолжает это делать под контролем регулятора. Думаю, что не все российские страховщики смогут выдержать новые требования к активам, которые ЦБ теперь будет жестко контролировать. Тем не менее, консолидация в любом случае укрепляет рынок, и нормативные требования играют здесь не последнюю роль.

Можно также отметить, что из-за специфики структуры экономики России некоторые страховые компании оказывают такие виды услуг, которые в Латвии отсутствуют. Например, в Латвии практически нет агрострахования, поскольку предлагаемые  на рынке страховые продукты не востребованы по причине высокой цены. В России же, в силу наличия больших предприятий в различных отраслях промышленности, есть необходимость страхования соответствующих рисков.

Почувствовали ли Вы разницу в стиле ведения бизнеса?

Сложно однозначно ответить на этот вопрос. Например, мы активно работаем в Санкт-Петербурге, и я не могу сказать, что культура ведения бизнеса в этом регионе так уж принципиально отличается от Латвии. Тем не менее, разница в менталитете людей, конечно, играет свою роль, однако различия между регионами России, иной раз, даже более заметны.

А в части законопослушности, поведения на дорогах?

Да, в Москве переходить улицу на пешеходном переходе, порой, небезопасно, в то время как в Риге я по сторонам не смотрю. Но, надо сказать, что и там так было не всегда, ситуация постепенно менялась в течение последних 20-и лет. Ведь культура вождения складывается не за один день, ее надо прививать. Более жесткий контроль соблюдения дорожных правил со стороны полиции, многочисленные рейды, выявление лиц в нетрезвом состоянии за рулем, в том числе в праздничные дни – все это обеспечивает снижение количества ДТП, особенно с летальным исходом. Например, ERGO в Латвии на протяжении последних 10 лет активно сотрудничает с Дирекцией безопасности дорожного движения и поддерживает различные программы, направленные на повышение уровня безопасности на дорогах и культуры безопасного вождения.

При этом, как бы не изменился менталитет человека, это все равно не дает гарантий от форс-мажорных ситуаций. Страховщикам всегда будет, чем заниматься.

Если сравнить работу российского подразделения ERGO с работой в других странах, какие отличия Вы бы отметили?

Если говорить о различиях в финансовом блоке, за который я отвечаю, то они несущественны и связаны, главным образом, с особенностями законодательств, регулирующих бухучет и финансовую отчетность.

В целом же в группе ERGO действуют единые методики и директивы, на основании которых формируется структура финансовых блоков компаний в разных странах и организуется их работа. Инвестиционная политика компаний группы также единая, хотя структура инвестиционного портфеля в каждой стране своя с учетом местной специфики.

Что для вас является первостепенной задачей сейчас?

В начале 2016 года вступит в силу ряд новых требований ЦБ, связанных с переходом на МСФО. И, прежде всего, я хочу использовать свои знания для того, чтобы компания успешно к этому подготовилась. Я пришла работать в латвийское подразделение ERGO в 2006 году, в тот момент, когда в Латвии ввели МСФО. И теперь я намерена использовать весь свой положительный опыт в этом вопросе для успешного развития ERGO в России.

В октябре ЦБ и ВСС проводили совместный круглый стол по темам, связанным с введением нового плана счетов, применением международных норм учета и отчетности, повышением уровня автоматизации. В ходе обсуждения выявилось  большое количество проблем. Как аналогичные проблемы регулирования страхового рынка решались в нормативных системах стран, где Вы ранее работали?

В странах Балтии этот процесс был более длительный и более комплексный. Но, несмотря на трудности, это крайне необходимо – ведь без нормативных изменений в бухгалтерском учете и отчетности, без изменений в методологическом подходе и без изменения бизнес-процессов страховых компаний нормальное развитие рынка невозможно.

Реформа в балтийских странах основывалась на принципах постепенного сближения нормативных актов с требованиями «Базель-III» к ликвидности и капиталу банков – те же самые принципы были применены и в отношении страховых компаний. В балтийских государствах это стало возможным в процессе объединения страховых надзоров с Центральными Банками, и процесс прошел весьма успешно.

Поэтому я приветствую  аналогичную инициативу по объединению регуляторов, реализованную в России, и позитивно оцениваю переход страховщиков на МСФО. Вопрос только, каким образом новая модель будет воплощена в жизнь.

В странах Балтии требования к банковской и страховой сфере вводились одновременно?

Нет, как и в России, там впереди шел банковский сектор, а страховой рынок несколько отставал по уровню развития. Сначала был введен «Базель-II», сейчас внедряется «Базель-III», при этом нормы «Солвенси-II», действующие в Европе, балтийские страны должны внедрить к 1 января 2016 года. Перед этим шло внедрение МСФО, с 2004 по 2006 год был переходный период. То есть речь идет о длительных процессах, занимающих не один год.

Вообще, банковская сфера является наиболее прогрессивной частью финансового рынка абсолютно во всех странах. Банковский надзор и требования к банковским институтам всегда наиболее жесткие, учитывая возможные печальные последствия неплатежеспособности банков. И балтийские страны в этом смысле не были исключением.

Самый животрепещущий вопрос в части финансов, учета и отчетности российских страховщиков – это сроки перехода на новый план счетов. Считаете ли Вы оставшееся до 1 января 2016 года время достаточным для подготовительной работы?

Когда менялась система учета и отчетности в балтийских странах, там на это отводилось 3 года, в течение которых шла очень интенсивная работа.

Мне пока трудно сказать, какой срок перехода оптимален в России. Я считаю, что нельзя говорить отдельно только о переходе на новый план счетов, в отрыве от введения МСФО и прочих шагов. В совокупности это гораздо более сложный, комплексный процесс. Он начинается с оценки компаний, их бизнес-процессов, с перестройки системы оценки и отображения страховых резервов. Это требует довольно длительной работы.

Это значит, мы фактически не с того начали?

Пока рано об этом говорить, поскольку большая часть документов на стадии обсуждения. Тем не менее, Центробанк стал плотно и конструктивно взаимодействовать со страховым сообществом, и это очень позитивный момент. В странах, где я работала, такое взаимодействие тоже ведется, и очень активную роль играют союзы страховщиков. Подобная взаимосвязь необходима, поскольку страховщики лучше знают глубинные проблемы рынка и могут оперативно доносить их до регулятора. Уверена, что сегодняшняя политика ЦБ приведет к хорошим результатам.

То есть опасения других страховщиков по поводу трудностей, связанных с нововведениями, необходимость перестройки IT-систем, Вы не разделяете?

Для любой компании переход на новую систему или автоматизация каких-то бизнес-процессов – это трудоемко и затратно. Но в данном случае это неизбежно. К 2016 ли году или к 2017 году, но полный переход на МСФО российских страховщиков обязательно состоится, это просто вопрос времени. Окончательные выводы можно будет сделать только после того, как завершится работа над проектами нормативных актов, которые пока находятся в стадии разработки, и все требования примут законодательный характер.

Что касается плана счетов, то на сегодняшний день ЦБ планирует его ввести строго 1 января 2016 года, хотя процесс переговоров между ВСС и ЦБ еще не закончен. И я согласна с представителями Центробанка в том, что страховщикам нужно думать не о том, как передвинуть срок, а о том, как улучшить работу в будущем.

Отмечались ли на рынках Балтии факты ухода страховых компаний из-за финансовых трудностей? И помогло ли введение международных принципов этого избежать?

Конечно, такие случаи были. Например, местные страховые компании, которые не смогли выдержать повышения требований к капиталу. Были и компании, которые не были готовы к изменению тарифов и лимитов по ОСАГО, а также ужесточению требований к формированию технических резервов по обязательным видам страхования. В 2008 году в прибалтийских странах наступил финансовый кризис, вследствие которого некоторые компании также покинули рынок. Все это отчасти совпадало с периодом внедрения новых требований по стандартам отчетности. Но в целом это были независимые процессы, поэтому требования к отчетности не послужили ни лекарством от банкротства страховщиков, ни их катализатором.

Какие еще, на ваш взгляд, важные вопросы обсуждались за последнее время страховщиками и ЦБ?

Применение к страховщикам мер по противодействию легализации денежных средств, которые уже активно действуют в банковском секторе. Тут есть много вопросов со стороны страховщиков. Закон в той или иной форме отражает все необходимые регулирующие нормы для банков, но на страховом рынке эти инициативы будет сложно осуществить. Тем не менее, в большинстве стран функции по борьбе с отмыванием денежных средств являются как задачей регулятора, так и специализированной госструктуры. Поэтому я позитивно смотрю на тот факт, что российский Центробанк сейчас активно этим занимается.

Страховщики с развитыми агентскими сетями и большими объемами наличных платежей при этом заведомо оказываются в группе повышенного риска при проведении таких проверок?

Не все так однозначно. Надо смотреть, как организована система внутреннего контроля в каждой конкретной компании. С точки зрения управления финансовыми ресурсами, сделки с наличными, конечно, увеличивают этот риск.

Страхование и банковские услуги очень различаются по сути, хотя оба эти вида услуг предоставляются игроками финансового рынка. У банков единственный инструмент – деньги на счетах клиентов, а у страховщиков деньги – это только механизм расчета, платеж за оказываемую услугу. После того, как договор заключен и деньги получены, работа компании только начинается – она несет риск.

Исходя из этой логики, меры противодействия отмыванию денег должны быть разными для страховщиков и банков. Не все, что действует в банковской сфере, может быть применимо  в страховании.

Возможно, это косвенно послужит переводу большего числа операций страховых компаний из наличного оборота в безналичный, простимулирует развитие различных электронных форм работы?

По моему опыту в Латвии могу сказать, что вступление в силу антиотмывочного закона привело к тому, что страховые компании были вынуждены поменять схему платежей. Например, порядка 80% объема платежей ERGO в Латвии стало осуществляться по безналичному расчету. Установить систему контроля в соответствии с требованиями закона очень сложно и трудозатратно, поэтому упорядочение расчетов с клиентами путем перехода на безналичную оплату, использование банковских терминалов и онлайн-продаж показалось страховщикам более оптимальным решением. Это удобнее и с точки зрения администрирования в самой компании, и прозрачно для регулятора.

Не могу сказать, пойдет ли по этому пути Россия. Население Латвии – 2 миллиона, а в одной только Москве –16 миллионов. Территория России огромна, проникновение Интернета пока еще не повсеместное. Кроме того, не нужно забывать, что платеж – это только результат длительного процесса продажи услуги, привлечения клиентов. В России работа агентской сети страховой компании зависит от того, как агент сможет дойти до каждого клиента, в том числе – в удаленных уголках. Трудно представить, чтобы каждый агент ходил с банковским терминалом и принимал платежи пластиковой карточкой.

То есть нормы антиотмывочного законодательства рискуют похоронить работу с удаленным клиентом, которого так долго и с таким трудом стремились охватить страхованием?

Надо смотреть на это с двух сторон. С одной стороны, мы, страховщики, – клиентоориентированные компании. С другой, надо четко представлять, что любые сделки с наличностью замедляют денежные потоки в компании и повышают оперативный риск, поэтому минимизировать наличный поток и налаживать систему внутреннего контроля в любом случае нужно.

С какими трудностями, на Ваш взгляд, будет связано дальнейшее внедрение МСФО на российском страховом рынке?

Трудности могут возникнуть у тех компаний, которые до 2013 года, когда отчетность по МСФО стало необходимо представлять в ЦБ, детально не изучали эту форму, а просто трансформировали позиции годового отчета из одной формы учета в другую, не вдаваясь в сущность и особенности учетного процесса. Для них и новый план счетов, и переход на МСФО будет действительно серьезным вызовом, в отличие, например, от нас. Поскольку страховая компания ERGO в России входит в состав международной группы ERGO, все компании которой сдают отчетность по МСФО на ежеквартальной основе. Затягивание процесса перехода на МСФО не пойдет на пользу рынку. Я думаю, что тесное сотрудничество ЦБ с дочерними структурами международных страховых групп, которые обладают обширной практикой, может внести большой вклад в переходный процесс и завершить его в возможно короткие сроки. Ведь не менее важен вопрос, кто основные пользователи финансовой отчетности страховых компаний? Это, все-таки, не ЦБ и не сама страховая компания, а ее акционеры, инвесторы, клиенты, сотрудники. Качественная отчетность готовится именно для этих участников процесса. А отчетность по МСФО содержит подробную информацию, раскрытие которой дает возможность клиенту сделать выбор, принять решение, где страховаться. Это и есть основная цель перехода на МСФО – сделать страховщиков еще более клиентоориентированными.

Как Ваша компания сейчас решает такую актуальную для российского рынка проблему, как управление финансовым результатом страховой деятельности в меняющихся условиях? В частности, есть ли намерение, как у других страховщиков, снижать расходы на региональную сеть?

Финансовый результат требует комплексного подхода, включающего и оптимизацию расходов, и эффективную инвестиционную политику, и сегментацию рынка, и реструктуризацию портфеля и др. Наша компания в области управления финансовым результатом работает комплексно по всем позициям. Бюджетирование на 2015 год мы делаем исходя из имеющихся знаний о предстоящих процессах. Понятно, что есть внешние факторы, на которые компания повлиять не может, например, решения ЦБ, а связанные с ними изменения могут быть существенными.

Что касается региональной сети, то здесь вопрос в ее эффективности и рентабельности. Мы четко отслеживаем эти параметры и не видим проблем в контроле над этими расходами. Финансовый результат компании обеспечивается хорошим финансовым результатом каждой точки продаж, каждого подразделения.

В Латвии и других странах, где работает ERGO, рынок более предсказуем в части действий регулятора?

Да, безусловно. Рынки России и Латвии различаются не только размером. Российский рынок – растущий и очень волатильный. В Латвии, конечно, таких колебаний, как в России нет, рынок из года в год растет на 5-10%. Кроме того, у латвийского рынка заметна корреляция с динамикой европейского рынка.

За счет каких видов страхования там обеспечивается ежегодный прирост?

Не в последнюю очередь за счет развития страхования жизни. В экономике Латвии наступил такой момент, когда, несмотря на все кризисные явления, потребительская способность более-менее стабилизировалась и, как следствие, население уже думает не только о том, как купить полис ОСАГО, но и о том, как защитить свою жизнь и жизнь детей. Для страхования жизни в Латвии существуют налоговые льготы, и это хороший стимулирующий момент. Там также есть льготы как по подоходному налогу для населения, так и по социальному налогу для работодателей, осуществляющих страхование жизни и пенсий своих работников.

Как развивался рынок автострахования в Латвии, чем он отличается от российского?

На самом деле, многие проблемы схожи: высока острота конкуренции, у многих компаний автострахование имеет преобладающую долю в портфеле.

Принципиальное отличие Латвии – свободный тариф по ОСАГО, вследствие чего одни компании стремятся завысить тариф для определенных клиентов, а другие работают по демпинговым ценам. В последние годы принципиально поменялась структура каналов продаж ОСАГО. Если раньше основу составлял агентский канал, где были высокие комиссии и дорогое администрирование, то сейчас основная часть полисов ОСАГО в Латвии продается онлайн, а это означает, что кроме IT-поддержки никаких других расходов на такие продажи компания не несет. Это сделало данный продукт более интересным для страховщиков. Тем не менее, демпинг по-прежнему присутствует, хотя острота проблемы снизилась.

Страховой надзор в Латвии не занимается регулированием тарифов, а следит за финансовым состоянием компаний, работающих по ОСАГО. Имело место также нормативное ограничение размера комиссионных, выплачиваемых агентам. До перехода в ERGO я работала в компании, имевшей очень большой портфель ОСАГО и высокую убыточность, и это было причиной пристального внимания надзора к ее финансовой устойчивости.

То есть фактически Латвия уже довольно давно живет в той модели свободного тарифа, которую наши аналитики считают идеальной для России в перспективе?

Не уверена, что так можно сказать, учитывая разницу в размерах рынков. Но кризис ОСАГО был и в Латвии. Правда, консолидация рынка и банкротство компаний совпали с моментом финансового кризиса. Поэтому неизвестно, что считать основной причиной этой консолидации – кризис, ОСАГО или что-то еще. Одно можно сказать точно: в числе компаний, не сумевших продолжить свою самостоятельную деятельность (обанкротившихся или поглощенных другими страховщиками), все имели большую долю ОСАГО в портфеле.

Что касается лимитов, то, поскольку Латвия входит в Евросоюз, все лимиты по ОСАГО соответствуют требованиям европейских директив и периодически повышаются.

Что Вы думаете по поводу развития макроэкономической ситуации, судьбы рубля и уровня процентных ставок в России – что нас ждет, на Ваш взгляд, до конца текущего года и в 2015 году?

Точный прогноз сегодня не может сделать никто, ситуация развивается под влиянием непрогнозируемых факторов – цена на нефть, развитие российской экономики, политическая ситуация. То, что процентные ставки в России достаточно высокие, говорит о том, что экономика в данный момент не получает достаточных стимулов  для своего развития. Снижение ставок, которое позволило бы экономике развиваться, будет во многом зависеть от внешних экономических и политических причин. Тем не менее, какой бы кризисной не казалась ситуация, выход есть всегда, вопрос только в том, какова цена этого выхода.

Тем не менее, валютный риск не может не беспокоить, допустим, автостраховщиков. Ведь в результате падения рубля, а с ним и роста затрат на запчасти, а в перспективе и нормочасы, увеличится убыточность?

Сама проблема валютного риска в рамках урегулирования убытков по каско для новых машин, запчасти к которым приобретаются в Европе, очень острая. В Латвии и других странах Прибалтики эта проблема решена на законодательном уровне таким образом, что активы компании должны размещаться в той валюте, в которой фактически исчисляются ее обязательства. На ту часть резервов, которая соответствует запчастям, приобретаемым за иностранную валюту, можно формировать активы в валюте, и минимизировать валютный риск.

Возможно, и российскому регулятору стоило бы разрешить формировать часть резерва по автокаско таким образом. Поскольку около 60% расходов по ремонту в составе убытков российских страховых компаний по каско приходится на замену запчастей, то изменение курсов с января 2014 года по текущий момент, безусловно, окажет негативное влияние на убыточность. Не могу сказать, что частичное резервирование в валюте и покрытие валютными активами решило бы эту проблему полностью, но, несомненно, уменьшило бы ее.

Фактический ущерб страхователя, связанный с заменой подорожавшей части, ведь действительно становится больше?

Мы не можем этого знать наверняка: стал ли он больше только из-за того, что внезапно вырос валютный курс, или есть и другие причины. Возможно, дилеры, прекрасно осознавая, что автопродажи падают, решат компенсировать себе потери и за счет цен. Здесь надо быть очень аккуратными, и задача специалистов – понять, что конкретно подорожало. Условия сотрудничества с дилерами и, собственно, сам валютный риск – это два совершенно разных момента, их надо четко разделять.

Текущий 2014 год уже подходит к концу. Подводя некие предварительные итоги года, что бы Вы хотели пожелать российскому рынку?

Я бы хотела пожелать более активного участия страховщиков в процессе обсуждения изменений, которые вводит ЦБ. Участие практиков поможет сделать ситуацию менее болезненной для всех. В свою очередь, Центробанку я бы пожелала не только надзирать и контролировать, но также и быть рынку поддержкой и опорой, тем регулятором, который помогает бизнесу развиваться и стабилизироваться.

Как пример готовности Центробанка исполнить эти пожелания можно привести те KPI, которые год назад регулятор попросил рынок ему дать. Где-то еще в мире регуляторы запрашивали у рынка критерии эффективности своей работы?

Это действительно уникальный случай. В странах Прибалтики никаких KPI регулятору страховщики не выставляют, но сотрудничество тоже достаточно плодотворное, все законопроекты сначала спускаются на обсуждение в Союз страховщиков. Я позитивно оцениваю те шаги, которые в части сотрудничества со страховщиками делает Банк России – определение KPI, проведение круглых столов. Думаю, это надо продолжать и развивать.

В ВСС нет более-менее постоянного рабочего органа, объединяющего финансовых директоров страховых компаний. Есть ли они в страховых союзах прибалтийских стран?

Да, есть. Работая в ERGO Латвия, я была участником такой группы, куда входили финансовые директора и главные бухгалтеры страховых компаний – членов союза. Мы решали очень много вопросов законодательного характера, в том числе связанных с налогообложением. Например, с трактовками НДС в отношении отдельных страховых операций. Кроме того, в таких обсуждениях участвовала также юридическая группа, куда всегда входил юрист от ERGO, не говоря уже об общих заседаниях с участием топ-менеджеров. Союз всегда занимал активную позицию, за один только 2013 год удалось решить 3 или 4 принципиальных вопроса на уровне Министерства финансов.

Кроме того, в Латвии активную роль при решении спорных вопросов играли консалтинговые компании «большой четверки» –  и с законодателями, и с налоговыми органами.

По опыту в Латвии могу сказать, что отдельно взятый страховщик может, например, долго биться в закрытую дверь налоговой инспекции с различными письмами, ходатайствами и разъяснениями, но результата не получит. Либо получит совсем не тот, которого он ожидает. В то время как авторитет ассоциации страховщиков, выражающей единое мнение рынка, значительно выше. А если возникают проблемы, то, как правило, они актуальны  для всех, а не только для отдельно взятой компании. И консолидировано возникающие вопросы реально решаются.

Думаю, такая практика была бы актуальна и для России. Ведь не все частные вопросы можно решить на уровне совещаний топ-менеджеров, зачастую требуется участие специалистов более конкретных областей. Союз страховщиков – это не просто посредник между страховым бизнесом и госорганами, а организация, которая может выступать от имени своих членов при решении всех их профессиональных вопросов. Это тот поддерживающий орган, имеющий вес и силу, который способен помочь страховщикам сделать их работу более плодотворной.