Реплики

 20 июня 2018 г.

Мы смотрим на развитие ОСАГО в трех направлениях. Первое связано с приобретением полиса и доступностью услуги: гражданин должен иметь физическую возможность купить полис, это должно быть просто, при минимально возможном предоставлении документов. Второе направление связано с урегулированием страховых случаев - автовладелец должен отремонтировать автомобиль или получить денежную компенсацию, предоставляя минимум документов, страховая компания должна сработать быстро и четко, все должно быть несложно, не порождать дополнительно негативное восприятие у человека, который и так находится в стрессе. Третье – это справедливое ценообразование, вокруг этого концентрируются недавно сделанные нами предложения. Тариф должен быть максимально индивидуализирован для потребителя. Хороший автовладелец, который ездит аккуратно и попадает в аварии редко, не должен субсидировать те убытки, которые порождает неаккуратный водитель, часто попадающий в ДТП. Для этого нужно изменить систему коэффициентов, дать возможность страховым компаниям давать справедливый тариф сначала внутри сложившейся системы, а впоследствии – самим определять необходимые тарифные коэффициенты, учитывать аварийность, использовать телематику и пр.
Для того, чтобы повысить доступность полиса ОСАГО и уровень конкуренции, нам показалось правильным расширить тарифный коридор на 20% вверх и вниз. В случае, если страховые компании прочувствуют интерес к данному виду бизнеса, начнется борьба за долю рынка, она уже была некоторое время назад. Соответственно, можно ожидать снижения тарифа для конечного потребителя, сначала в самых благополучных регионах, а затем и в более сложных. Мы должны найти золотую середину между интересами потребителей и страховых компаний, и те, и другие понимают необходимость изменений на рынке, каких-то стабилизирующих мероприятий. Без этого мы так и будем говорить о недоступности полисов и отсутствии желания страховщиков заниматься этим видом страхования.

 1 июня 2018 г.

Сегодня страховые компании запаздывают в онлайне с обнаружением и реагированием на мошенничество. Ими применяются упрощенные модели оценки рисков, разработанные еще для ручной работы, которые в основном оперируют устаревшими данными в отношении объекта оценки или клиента, практически никогда не используя события реального времени.  У страховщиков отсутствуют интеллектуальные машинные системы выявления аномалий и принятия решения в реальном времени, используемые методы зависят от участия сотрудников компании, реагируют с опозданием, и способны детектировать только очень массовые и концентрированные аномалии. Существенное отставание данных позволяет всем желающим проскочить в период запаздывания.
Еще одна проблема – применение нерелевантных параметров для скоринга. Например, страховщики увлеклись попытками применения данных кредитного рейтинга для оценки рисков страхования, но поскольку релевантность этого параметра не слишком высокая, оценки на его основе ведут к потере существенной части качественных клиентов и к одобрению некачественных клиентов с хорошим кредитным рейтингом.
При этом технологии machine learning (машинное обучение) - в том числе и в составе решений, предлагаемых нашей компанией - позволяют решить большинство подобных вопросов. Технология позволяет не только вести анализ действий контрагентов и клиентов, но и контролировать работу сотрудников страховой организации для комплексного противодействия мошенническим схемам.

 14 мая 2018 г.

Действительно, тема пропорционального регулирования становится все более и более актуальной. Мы сегодня реализуем универсальные подходы к регулированию всей страховой отрасли. Конечно, при этом чаще всего мы применяем наиболее консервативные, жесткие стандарты ко всем участникам страховой деятельности. Они оптимально подходят для крупных участников и, может быть, для средних, но мелкие участники испытывают большую регулятивную и надзорную нагрузку.
При этом мы должны отдавать себе отчет, даже рассматривая страховой рынок, который очень важен и должен быть устойчивым и надежным, что и в нем должно оставаться место малому бизнесу. Малый бизнес – основа любой экономики. Малый бизнес разгоняет, за счет своих инновационных продуктов и простых процедур принятия решений, всю экономику. Он в итоге потом вырастает в средний и большой, теряет в этом смысле свое значение, но эта спираль должна работать. На одном крупном бизнесе не выплывешь. Крупный бизнес тяжел к инновациям, забюрократизирован, является заложником действующих эффективных моделей и хуже смотрит в будущее. Именно поэтому тема пропорционального регулирования и надзора очень важна. Мы должны выявить класс малого бизнеса и определить, как мы должны к нему относиться.
Та дискуссия, которая идет сегодня по этому вопросу, пока самая начальная и очень узкая – это дискуссия об уровне капиталов. Мне она кажется очень легковесной. Проект закона по «входному билету» говорит, что с 1 января 2020 капитал начинает повышаться, и к 1 января 2022 года (то есть еще через 2 года или 3,5 относительно текущего момента) он должен достигнуть 300 млн рублей. Эксперты с рынка предлагают 270 млн, однако это, если исходить из текущих размеров капиталов, сохранит всего 3 компании.
Но самое главное, это ведь не только вопрос капитала. Меньший капитал и меньшие требования – но в обмен на что? Мы считаем, на меньшие риски. И какого рода бизнес должны выбрать страховые компании, а какого – не вести, чтобы мы могли смотреть на них чуть проще, спрашивали меньшую отчетность? Может быть, когда будет переход на Solvensy II, мы тоже дадим им какие-то послабления. Вот дискуссия, которая позволит все это полноценно определить, еще впереди.

 6 апреля 2018 г.

Анализ статистики показывает, что у Сбербанка нет проблемы потери клиентов из-за ИСЖ, доля депозитов у Банка не падает. Доля Сбербанка на рынке вкладов тоже не уменьшается – и это при том, что у нас рекордный размер привлеченных средств и в УК, и в компании «Сбербанк страхование жизни». Нетто-приток средств на депозиты в 2017 году был выше, чем в предыдущем году, и его размер в абсолютных цифрах намного превышает суммы сборов «Сбербанк страхование жизни» по ИСЖ. Поэтому сказать, что мы как-то ощутимо влияем на депозитную базу банка, пока нельзя. Конечно, темпы роста очень разные - продукты ИСЖ и УК растут в разы, а депозиты – менее чем на 10 %, но масштаб абсолютных цифр пока настолько разный, что их просто нельзя сравнивать.
Тот или иной уровень конкуренции между компаниями, входящими в блок «Управление благосостоянием» (страховые компании, управляющая компания, пенсионный фонд и др.), безусловно, имеет место. И я вижу свою задачу в том, чтобы такая конкуренция была, чтобы она мотивировала подразделения, но носила при этом правильный структурный характер. Внутренняя конкуренция не должна порождать демпинг, неразумное поведение по отношению к клиентам или к товарищам по группе, принимать деструктивные формы.

 29 марта 2018 г.

Проектом «Киберстрахование» мы начали заниматься в прошлом году вместе с рядом заинтересованных компаний, но к сожалению, за истекший год не сильно продвинулись. Мы считаем, что активное развитие киберстрахования в России возможно только при соответствующих действиях со стороны нашего регулятора, при появлении каких-то нормативных актов. Так было в некоторых зарубежных странах, где принятие таких норм привело к взрывному росту киберстрахования.
Сейчас на рынке есть ряд крупных проектов, которые, в общем-то не показательны, потому что каждым таким проектом страховщики занимаются от полугода до года. Есть также примеры реализации большого количества коробочных продуктов с небольшими страховыми суммами. Вот где-то посередине между этими вариантами и находится та настоящая ниша, которую мы, как рынок, должны сначала создать, а потом заполнить.

 5 марта 2018 г.

Несмотря на пессимистические ожидания, рынок продаж новых автомобилей вырос на 11-12 %, однако, как мы и предполагали, страхование каско больше не привязано напрямую к динамике продаж автомобилей. В большей степени на него влияет увеличение продаж продуктов с франшизой и снижение проникновения каско в принципе. Но мы намерены оставаться лидером в этом сегменте, наши планы оптимистичны.
Ситуация в ОСАГО тяжелая. Понятно, что человек ко всему адаптируется и «болезненный порог» сдвигается, но реально ничего не налаживается, мы продолжаем не первый год жить в условиях кризиса в ОСАГО. Идет снижение начисленной премии, с точки зрения убыточности ничего не меняется. Переход на натуральное возмещение не дал значительного эффекта. «Ингосстрах» очень консервативно ведет себя на рынке ОСАГО, осознанно не развивает свою долю.
В настоящее время идет обсуждение подготовки РСА мобильного приложения по ОСАГО, но пока мы не решим базовые проблемы этого сегмента, никакое мобильное приложение ситуацию не спасет, а сделает ее только хуже. Мобильное приложение логично запускать только после либерализации тарифа, о которой мы дискутируем с РСА, Банком России и Минфином. На встрече с Антоном Силуановым в январе 2018 года обсуждались вопросы развития отдельных видов страхования и прежде всего – ОСАГО. Участники встречи в целом пришли к выводу, что либерализация тарифа – это правильный вектор развития. Без нее внедрение новых технологий приведет только к дополнительному росту убыточности, и ситуация из очень тяжелой станет просто критической.
Поэтому в «Ингосстрахе» мобильные приложения мы разрабатываем прежде всего для добровольных видов страхования, но мы готовы быстро поменять подход, если ситуация в ОСАГО изменится (мы обязаны продавать электронное ОСАГО, но об урегулировании речь пока не идет). Подчеркну, что «Ингосстрах» ведет себя в ОСАГО консервативно и не рискует своей финансовой устойчивостью, даже если ситуация на рынке станет совсем неблагоприятной. А такой риск есть. Коллеги, которые выбрали другую модель поведения на рынке ОСАГО, находятся в зоне большого риска.
Мы с нетерпением ждем окончания актуарных расчетов и возобновления дискуссии с ЦБ о том, что конкретно будет предпринято по «дорожной карте» развития этого рынка. Ожидаем, что первые этапы изменений произойдут уже в этом году.

 26 февраля 2018 г.

Итоги года и показатели роста страхования жизни, с одной стороны, вселяют надежду. С другой, философски я понимаю, что возможны риски мисселинга и другие риски. Безусловный факт, что потребитель проникся и вовлечен в это страхование, но предстоит еще большая работа. А главное, сейчас все понимают, что страхование жизни – это не схемы по оптимизации налогов, как в девяностых или в начале двухтысячных годов, а серьезная вещь.
Мы очень горды вступлением членов АСЖ в ряды СРО. С ноября 2017 года мы работаем над стандартами, важнейшим из которых является внутренний стандарт по страхованию жизни, его проект сейчас проходит уже вторую итерацию, мы ждем по нему обратной связи от Департамента страхового рынка Банка России. На мой взгляд, стандарт является продуктом некоторых компромиссов, так как юристы страховых компаний хотели видеть его менее обязывающим для страховщиков, а сторона потребителей и ЦБ – более обязывающим. ВСС выступит здесь фасилитатором и будет применять стандарт в отношении своих членских организаций. В целом мы здесь скорее инфраструктура, а реально работу будет координировать руководство АСЖ, но все, что от нас будет зависеть, мы сделаем.
Нам осталось проработать вопросы, которые зависят от Минфина, от законодателя, от налогового режима. Министр финансов в целом наши предложения поддержал. Мы, как ВСС, включились в процесс. Теоретические и практические успехи страховщиков жизни тоже ясны. Перефразируя известный лозунг, могу сказать: планы начертаны, горизонты намечены. За работу, товарищи!

 15 февраля 2018 г.

В 2017 году рынок страхования имущества юрлиц не показал высокой динамики роста, но в нашей компании этот вид растет значительно быстрее рынка. Рост происходит за счет кросс-продаж добровольного страхования имущества. Мы ориентированы на реализацию технически-сложных видов страхования таких, как страхование перерыва в деятельности организации и страхование оборудования от поломок. Можно с уверенностью сказать, что большинство клиентов готово к небольшому увеличению стоимости полиса в обмен на расширение покрытия и значительное увеличение рискозащищенности компании.
Страховые компании усиливают меры по контролю качества риска, рискозащищенности объектов и их противопожарной защите. Это происходит в связи со значительным ростом убыточности в страховании юрлиц, в том числе из-за большого количества происшествий, повлёкших полное уничтожение имущества. Широкое освещение в СМИ получили пожары в ТРЦ РИО и нескольких ТРЦ в регионах РФ, на строительном рынке «Синдика»,  авария на объекте «АЛРОСЫ». Пожары в ТРЦ обычно затрагивают большое количество страховщиков, потому что каждый арендатор и владелец объекта имеют полисы страхования имущества от разных компаний. Страховые компании делят риски между собой через систему перестрахования и выплата одной компании часто затрагивает ещё несколько участников рынка. По моему мнению, на фоне роста убыточности, андеррайтинговая политика страховых компаний в 2018 году будет направлена на еще большую селекцию. Страховые компании будут более внимательно подходить к отбору рисков, который они принимают на страхование. При этом, стоит отметить, что организации, в случае даже незначительных происшествий, ведущих к убыткам, многократно увеличивают расходы на страховые программы, в том числе на страхование имущества.

 12 января 2018 г.

Если вспомнить хронологию обсуждения законопроекта, то там изначально предполагались элементы софинансирования, а дальше обсуждалась конструкция, каким именно оно должно быть. В идее софинансирования, кстати, нет ничего нового. Когда начиналась программа страхования жилья в Москве, там было софинансирование в пропорции 20 на 80, основная нагрузка приходилась на бюджет Москвы, и только небольшая часть – на страховщиков. Потом эта пропорция стала обратной и сейчас на бюджет приходится 15 %. И если разобраться, софинансирование Московского правительства стало вообще ненужным, потому что за прошедшие годы собрана статистика, известна убыточность, и если Москва решит дальше не участвовать, страховщики в состоянии все убытки нести на себе сами, экономика от этого не ухудшится.
Возвращаясь к софинансированию в федеральном законопроекте, позиция страховщиков была такая: не надо копировать Московскую систему. Надо сделать, чтобы в нижнем слое была ответственность страховщиков по договору страхования, и только если сумма по договору полностью исчерпалась наступала бы ответственность государства. Тогда это станет реальной помощью для государства в оплате ущерба. Те же события на Дальнем Востоке показали, что лишь небольшое количество домов были полностью утрачены, большая часть имущества пострадало от плесени, долгого нахождения в воде, повреждения окон… Стоимость ремонта всего этого попадала бы в страховую сумму, и государству не пришлось бы помогать потерпевшим.
Но логика государства была другая: у нас есть Закон «О защите территорий и населения от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», который предусматривает безусловную выплату гражданину, находящемуся в зоне ЧС. Закон принят очень давно, он предполагает автоматическую выдачу денег, вне зависимости от наличия договора страхования и от размера материального ущерба. Допустим, дом на хорошем каменном основании стоял на возвышении, вода только дошла до порога, ничего не пострадало, но поскольку по документам деревню затопило в результате ЧС, владельцам платят деньги, хотя никакого материального ущерба нет. Наверное, стоит пересмотреть этот закон таким образом, чтобы он как-то был связан с договором страхования: если по договору страхования денег не хватило для компенсации реального материального ущерба, тогда платит государства, но если денег хватило – в сторону государства не надо даже смотреть.