Виртуальная выставка – экспонаты

Достаточно всего одного слова, чтобы наше воображение мгновенно перенесло нас из современности в далёкую эпоху, в чём-то сродни европейскому средневековью с его массивными замками, рыцарями в пластинчатых доспехах, сверкающими мечами и сложным этикетом. Речь, действительно, идёт о средневековье, но не в европейском понимании этого слова. Когда Запад на всех парах, в дыму гудящих паровозов, нёсся в «светлое» индустриальное будущее, Япония середины XIX века всё ещё оставалась страной замков, крестьян и, конечно же, самураев. Романтизированный образ этих средневековых феодалов и воинов воспет во множестве фильмов и литературных произведениях. Но неужели в этом, словно застывшем в своём развитии, времени водяных мельниц и холодного оружия есть место страхованию? Сегодня мы расскажем о периоде, предшествовавшем появлению современных страховых отношений в Японии, а также о важнейших политических событиях, оказавших как негативное, так и позитивное влияние на развитие страхования в этой стране. В следующей публикации наш рассказ пойдёт о становлении и развитии современной страховой отрасли Японии с 1880-х годов и до начала Второй мировой войны.

Говорить о Японии XIX века чрезвычайно интересно. Долгое время оставаясь закрытой от всего мира, в конце XIX века эта страна сделала колоссальный рывок, из аграрного общества став одной из ведущих промышленных держав на планете. Произошло это не в результате «опоры на собственные силы», а за счёт заимствования технических и управленческих достижений Западной цивилизации. Это заимствование справедливо и в отношении страховых практик. Однако, чтобы признать собственную отсталость, националистической верхушке страны потребовались «визиты» американской военной эскадры командора Мэтью Перри, случившиеся в 1853 — 1854 годах. Их целью было вынудить Японию отказаться от политики самоизоляции. Когда в 1853 году американские корабли подошли к столичному городу Эдо (ныне Токио), жители Японии впервые увидели суда, из труб которых валил чёрный дым, что произвело неизгладимое впечатление и ужас. То были паровые фрегаты, своеобразный гибрид ранних пароходов и парусных кораблей. Ещё одной особенностью Японии является то, что, покончив с политикой самоизоляции и в кратчайшие сроки проведя индустриализацию, стране удалось сохранить собственную культуру. Говоря современным языком, Япония разорвала господствовавший на Западе шаблон, что модернизация непременно должна означать собой и вестернизацию. Несомненно, были переняты многие внешние атрибуты западной жизни, ставшие чрезвычайно модными в крупнейших городах страны на рубеже XIX-XX века. Тем не менее, Япония не утратила свою самобытность, а со временем противопоставила себя другим странам региона и Запада уже на совершенно ином уровне: практически весь период с конца XIX века, связанный с индустриализацией страны, характеризуется чередой экспансионистских войн против ближайших соседей, апофеозом которых стало нападение на американскую военную базу Перл-Харбор в 1941 году и участие во Второй мировой войне.

В заголовке публикации мы сознательно пошли на некоторое допущение. К тому моменту, когда западные державы принесли в Японию современное страхование, эпоха самураев закончилась, а те практики, которые существовали до этого, назвать страховыми можно лишь с большой натяжкой. Конец эпохи самураев и серьёзная трансформация жизни страны были связаны с Реставрацией Мейдзи — масштабной политической, социально-экономической и военной реформой в Японии 1868–1889 годов. Именно благодаря Реставрации Мейдзи аграрная традиционалистская Япония превратилась в одну из ведущих промышленных стран мира. Будучи переходом от самурайской системы управления к прямому императорскому правлению, Реставрация Мейдзи покончила с политикой изоляционизма Японии, открыв страну миру. Печальным примером успеха такой трансформации для нашей страны является Русско-Японская война 1904 — 1905 годов, когда в руководстве Российской империи мало кто представлял себе, во что может обернуться «маленькая победоносная война» с какими-то восточными «варварами».

Хотя современное страхование в Японии появилось лишь в конце XIX века, различные практики достраховой защиты существовали в этой стране предположительно уже с III в. до н.э. Они были представлены обществами взаимопомощи, старейшими из которых считаются те, что были образованы в сфере сельского хозяйства, такие как «общества взаимопомощи пяти семей» около 625 года. Гораздо позднее группа из пяти семей была официально закреплена в качестве социальной единицы в целях налогообложения, учёта и взаимопомощи. В этом можно усмотреть пример огромного культурного отличия Японии от Запада, где философия и практика индивидуализма почитается как одно из главных общественных благ. Объединённые в группы по пять семей, японские крестьяне создавали сберегательные ассоциации, продолжительность существования которых была строго ограничена. Это делалось с целью накопления к определённому сроку, что обусловлено цикличностью сельскохозяйственных работ.

Естественно предположить, что в островном государстве различные формы финансовой взаимовыручки должны были существовать и для купцов, осуществлявших торговлю морем. Они могли быть представлены практикой бодмереи, завезённой в Японию китайскими купцами. Бодмерея — первый в истории человечества квазистраховой договор, имеющий признаки как страхования, так и других видов договоров (например, кредитного). Суть бодмереи заключалась в следующем: собственник судна получал кредит для покрытия непредвиденных расходов на время плавания. Если плавание оканчивалось благополучно, и корабль возвращался в порт отправления, собственник судна выплачивал займ и проценты по нему. Если же судно погибало, то бодмерея служила своеобразной страховой компенсацией убытков. В современных терминах, с определённой долей условности, описать бодмерею проще всего как фьючерсный контракт. Японскими историками было установлено, что средневековые торговцы из портовых городов Хаката и Саки предоставляли собственникам судов и купцам морской заём, включавший в себя покрытие морских аварий. Появление более развитых форм страховой защиты, в том числе от огня, судов и жизни, связывают уже с периодом Сёгуната Токугава (1603 — 1868 гг.) — концом феодальной раздробленности и объединением страны под властью наиболее удачливого «великого князя» из самурайского рода Токугава.

Важной для страны со значительными лесными угодьями и древесиной в качестве основного строительного материала являлась защита от огня. О том, насколько частым явлением в стране были пожары, может сказать такая древняя характеристика Токио (некогда Эдо) как «город пожаров». На протяжении долгого времени, чтобы минимизировать ущерб от пожаров, японское общество прибегало к раскладочному принципу взаимопомощи, однако найти какие-либо конкретные примеры таких практик автору публикации не удалось (причиной чему, скорее всего, является языковой барьер). Однако уже в ранний период Сегуната Токугава (1603 — 1868 гг.) в стране существовали пожарные бригады, а для быстрого выявления возгораний в городах строились пожарные каланчи. Главная задача пожарных бригад заключалась не в тушении горящего здания, а в предупреждении распространения огня, для чего близлежащие постройки разрушались с целью создания просеки. Эта практика аналогична той, что использовали пожарные густонаселённого Лондона в XVII веке и ранее. Интересно отметить, что японские пожарные бригады того периода имели специальное обмундирование и плащи, которые пропитывались водой, что позволяло им подбираться ближе к источнику огня. Также в их распоряжении было специальные перчатки, шапки, пожарные лестницы и шесты с крюком.

В 1639 году, руководствуясь Эдиктом Сакоку (буквально «страна на цепи») от 1635 года, правительство Токугава приняло знаковое политическое решение закрыть Японию от внешнего мира. Официальной причиной такого решения стало массовое восстание крестьян в японском княжестве Симабара 1637-38 гг., большинство из которых было христианами. Уже начиная с середины XVI века полуостров Симабара являлся центром католического христианства в Японии. Опасаясь, что миссионерская деятельность европейских держав, прежде всего супердержав своего времени Португалии и Испании, может привести к колонизации островов, в 1587 году правительство ввело на неё запрет, а вскоре начались жестокие репрессии, длившееся несколько десятилетий. Подавив восстание при участии Республики Соединённых провинций (современные Нидерланды), Япония полностью прекратила торговлю с европейскими странами, за одним исключением. Конечно же, таким исключением стала Голландская Ост-Индская компания. Но и её судам было разрешено заходить в единственный порт Нагасаки лишь два раза в год.

Изоляция Японии от мира произошла именно тогда, когда морское страхование — первое из всех его видов — переживало колоссальную трансформацию, принимая в своём развитии современный вид. Незадолго до описанных событий португальские купцы успели принести на земли Страны восходящего солнца базовые для Европы практики морского страхования. Вероятно, что в их основе лежал Lex mercatoria (лат. «обычное торговое право») — метод негосударственного регулирования отношений между участниками коммерческих отношений. Завезённые практики могли послужить основой для «суверенных» способов хеджирования морских рисков, известных как «морские контракты» (kaijou ukeoi). Их содержание уже гораздо ближе к современному определению страховой деятельности, чем общества взаимопомощи средневековой Японии. Появление «морских контрактов» в период Сёгуната Токугава было вызвано необходимостью в систематизации методов урегулирования убытков в связи с расширением прибрежной торговли вокруг островов. Для реализации этого был разработан и свой документооборот. Прежде, чем заключить морской контракт, заинтересованные участники сделки подписывали своего рода перестраховочный слип, после чего выдавался полис морского страхования. Это роднит японских торговых агентов с лондонскими андеррайтерами, которые собирались в кофейне у Ллойда в XVII веке на другом конце света. Однако в отличие от вторых, они не прошли тот путь специализации, в результате которого Лондонский Ллойд стал мировым центром морского страхования. Такой способ защиты от убытков на море существовал в Японии наряду с современными практиками морского страхования, которые применялись только для международной торговли, вплоть до начала Реставрации Мейдзи в 1868 году.

В последние годы существования Сёгуната Токугава в японских портовых городах стали появляться торговые склады иностранных купцов. Товар нужно было страховать, и к 1866 году относятся первые упоминания современного огневого страхования в Японии, представленного иностранными обществами для нужд иностранных же граждан. Поначалу агенты западных компаний опасались заключать такие страхования, поскольку считали, что японцы не принимают должных мер противопожарной безопасности. И только после того, как иностранные купцы при посредничестве представителей официальных властей Великобритании смогли добиться от правительства Сёгуната запрета на курение на территории складов, а также использования внутри деревянных помещений газовых ламп, шесть британских страховых агентов выдали первые полисы страхования строений от огня на территории страны. В 1875 году в одной из японских газет было опубликовано объявление, что британское страховое общество Lancashire Fire Insurance предлагает всем заинтересованным заключать договоры страхования имущества от огня через своего агента в городе Иокогама. Но всё это были лишь самые первые шаги по становлению современного страхования в стране.

Закрывшись от мира более чем на 200 лет, Япония законсервировала собственную отсталость, в том числе и в отношении страхового дела. Было ли то чудом, или связано с исключительным трудолюбием японцев и их решительностью в стремлении перенять лучшие мировые практики управления, но столь долгий период застоя не привёл к захвату финансового и страхового рынка иностранцами после того, как во второй трети XIX века страна открылась миру. Всего за несколько десятилетий, благодаря политическим и экономическим реформам, в стране возникла современная страховая отрасль, а счёт числа национальных страховых обществ шёл на десятки. Даже колумнисты отечественного журнала «Страховое обозрение» с восхищением отмечали, какого колоссального и быстрого прогресса удалось добиться их коллегам на далёких островах в том уголке мира, который считался его периферией. История трансформации экономики Японии на рубеже XIX — XX века похожа на многочасовой фильм, скорость прокрутки которого увеличили в несколько раз, да так, что только остаётся поражаться крутым поворотам сюжета. Уже в начале XX века иностранцам приходилось тесно и неуютно на Японском рынке из-за сумасшедшей конкуренции с национальными компаниями; крупнейшие мировые страховые брокеры становились агентами японских страховых обществ; а в 1910 году японские компании страхования жизни уже разработали собственные таблицы смертности... Но об этом и многом другом мы расскажем уже в следующей публикации.