Виртуальная выставка – экспонаты

Может показаться, что в условиях современной глобальной экономики, основные принципы хозяйствования, за очень редкими исключениями (например, Северная Корея), едины для всех стран: идёт ли речь о коммунистическом Китае, который построил самую что ни на есть капиталистическую систему распределения благ, или же США, Европейском Союзе, Индии, странах Африки, Персидского залива и т.д. Одним из наиболее овеществлённых символов этой унификации можно считать международные платёжные системы, которые позволяют расплачиваться электронными деньгами с автоматической конвертацией валют практически в любой стране мира — невообразимая ещё сто лет назад роскошь удобства и свободы перемещения финансовых ресурсов по планете. Однако в середине XX века мусульманские страны смогли выработать особую экономическую модель, основанную на принципах шариата, значительно противопоставив её всей капиталистической системе Запада. Сегодня мы расскажем о таких явлениях современности как Исламская экономика и Исламский банкинг, в понимании которых «грязные» деньги не только те, что получены преступным путём — но вообще все наши деньги. В следующей публикации рассказ пойдёт о ещё более специфической отрасли мусульманского финансового права, а именно — мусульманском страховании в его соотнесении с привычным нам конвенциональным страхованием.

Термин «Исламская экономика» используется для обозначения исламской коммерческой юриспруденции и представляет собой экономическую модель, базирующуюся на исламской идеологии. Если говорить более широко, то речь идёт об особом способе хозяйствования, применимого ко всем странам исламского мира, а также регионам, где ислам имеет значительное присутствие (для нашей страны это, к примеру, Республика Татарстан, Чечня, Ингушетия, Дагестан). С одной стороны, Исламская экономика — это молодая научная дисциплина, оформившаяся только в середине XX века, в рамках которой разрабатываются теоретические и практические вопросы её устройства и развития; с другой — часть мировой экономики, размеры которой по ориентировочным подсчётам составляют на 2018 год около $2,2 трлн. (мировой ВВП по ППС в 2018 году составил $129,2 трлн.) Эта цифра сопоставима с ВВП по ППС Южной Кореи. Согласно специальному индексу GIE, наибольший вклад в Исламскую экономику приносит Малайзия — страна Юго-Восточной Азии. В привычных же нам индикаторах её доля в ВВП этой страны за 2017 год составила около 7,5% ВВП. Исламская экономика широко представлена в таких странах как ОАЭ, Бахрейн, Саудовская Аравия, Оман, Пакистан, Индонезия и др. Основными отраслями исламской экономики по состоянию на 2019 год являлись: халяльное производство медикаментов и косметики; еды; отрасль медиа и досуга; путешествия; индустрия моды; исламский банкинг (по мере убывания).

Основные принципы современной Исламской экономики уходят как минимум в IX век и связаны с Золотым веком ислама — историческим период примерно с середины VIII до середины XIII века, в начале которого Арабский халифат являлся крупнейшим государством своего времени. Тогда как в Европе только заканчивался период «Тёмных веков», это время для исламской цивилизации характеризуется активным развитием математики, физики, химии, медицины, философии и других наук. Позднее, описываемые принципы хозяйствования были использованы в так называемых исламских «Пороховых империях» (Gunpowder empires) XVI — XVIII веков, к числу которых относят Оттоманскую империю, империю Сефевидов (современный Иран) и империю Великих Моголов (территория современной Индии).

Одно из принципиальных отличий мусульманской экономической модели от современной западной заключается в прямом запрете на ссудный процент, то есть ростовщичество. Можно сказать, что это краеугольный камень всей Исламской экономики, из которого в том числе проистекает деление на чистые (халяль) и грязные (харам) деньги. Причём речь идёт не о простонародном значении этого слова, под которым обычно подразумевают «грабительские» для конкретного общества и в конкретное время процентные ставки, а его изначальном значении, то есть полном запрете на предоставление денег в рост. В этом месте у многих может возникнуть вполне логичный вопрос. Какой смысл человеку или организации давать в долг собственные или заёмные средства без какой-либо для себя выгоды, а если быть более точным, то и с убытком. Данный факт очевиден в условиях инфляционной экономики, не говоря про возможные риски, связанные с дальнейшим инвестированием денежным средств. Чтобы дать ответ на этот вопрос нужно обратиться к целям этой экономической модели.

Признавая большие успехи современной капиталистической системы, теоретики Исламской экономики указывают на один из главных её недостатков — сохранение бедности и принципиальную невозможность полного её искоренения. Здесь неминуемо возникают параллели с идеями марксизма, но идеологическим базисом Исламской экономики служит религия, тогда как марксизм её отрицает. Кроме того, в отличие от марксизма, Исламская экономика признаёт роль рынка в эффективном распределении ресурсов и не выступает против частной собственности. В условиях современного мира главным инструментом перераспределения ресурсов от бедных к богатым и главным препятствием для создания общества всеобщего благоденствия выступает ссудный процент. Таким образом, Исламской экономикой как минимум декларируется полный отказ от процента как основного источника неравенства на земле с целью достижения более справедливого распределения общественного блага.

Запрет на ростовщичество не является изобретением исламских богословов. Само явление, как и негативное отношение к нему, известно с древнейших времён и существовало ещё в натуральной экономике, когда товар и являлся средством платежа. До изобретения денег ссуды давали и возвращали натурой — например, зерном или скотом. Большинство ранних ближневосточных религий полагали увеличение ценности или стоимости какого-либо товара естественным ходом вещей, поэтому не осуждали идею возврата ссуды в большем размере, будь то зерно или корова. Ростовщичество было широко распространено, к примеру, в Древней Греции, но находило и авторитетных противников. Древнегреческий философ Аристотель в трактате Политика (III в. до н.э.) характеризовал это явление как «противное природе» и указывал на меновую функцию денег в качестве основной. Первый прямой запрет на взимание ссудного процента содержится в иудаизме в Ветхом Завете, но только в отношении евреев. Здесь вспоминается одно из самых известных произведений Уильяма Шекспира «Венецианский купец», в котором еврей-ростовщик Шейлок выступает олицетворением жадности и бесчеловечности, но в конечном счёте проигрывает дело в суде другому венецианскому купцу христианину Антонио. В Новом Завете нет прямого запрета на взимание процентов, но крайне негативное отношение ряда крупнейших раннехристианских богословов, таких как Иоанн Златоуст и Василий Великий, на многие века определила позицию церкви и всего христианского мира в этом вопросе.

В исламском праве (фикх) то, что известно нам под словом ростовщичество имеет своё название — риба. Тогда как все мусульмане едины во мнении, что риба запрещена, в отношении точного определения границ и тяжести наказания за это действие есть значительные расхождения. Кроме того, как и в случае с древним определением ростовщичества, риба может заключаться не только в даче денег под проценты, но и в получении выгоды в натуральной форме или же получении товара лучшего качества, чем тот, который был взят в долг. Здесь мы возвращаемся всё к тем же коровам, причём в прямом значении этого слова: когда заёмщик возвращает животное, например, с приплодом. Сознательно или нет, но этот поистине философский вопрос был поднят в советском мультфильме «Простоквашино», где кот по имени Матроскин ведёт себя как настоящий теоретик экономической мысли. Позволим себе напомнить читателю эпизод этого замечательного мультфильма, который наверняка видели многие, когда у взятой напрокат у государства коровы обнаруживается телёнок. Пёс Шарик: «- А вот интересно: чей он? Кот Матроскин: — Как чей? Он — наш! — А вот и не наш! Корова чья? Государственная! Мы ведь её напрокат брали. Значит и теленок — государственный! — Шарик. Шарик, помолчи, пожалуйста. Корова государственная, а всё, что она дает: молоко или телят — это уже наше». Очевидно, что без определённой доли условности, вернуть товар, будь то животное, ткани или дерево совершенно идентичной ценности невозможно. Несколько проще в этом вопросе обстоят дела со стандартизированной современной продукцией, а также слитками ценных металлов. Однако оставим решение этого философского вопроса специалистам.

Для целей платёжного оборота в рамках Исламской экономики существует своя банковская система Исламский банкинг означает такую систему, которая соответствует принципам шариата в их практическом применении в процессе хозяйственной деятельности. В отношении экономических действий это, прежде всего, запрет на спекуляции, а также на инвестиции в производство и потребление табака, алкоголя, свинины, азартных игр, порнографии и ряда других. Таким образом деньги, которые заработанные на этой деятельности, также являются «грязными» или харамными. Ещё одним принципиальным отличием от западной банковской модели является запрет на фьючерсные сделки (например, на нефть). Это вызвано не только спекулятивным по своей сути характером таких операций, но и их неопределённостью (гарар). Термин «гагар» проще всего охарактеризовать как продажу того, чего ещё нет, например неубранного урожая зерна или невыловленной рыбы (равно как и ещё недобытой нефти). Тогда как ряд исследователей рассматривает исламский банкинг в качестве явления современности, исламские фундаменталисты отождествляют его с существованием самого ислама. В этом можно усмотреть разные подходы к данному вопросу: условно говоря «западный», выделяющих экономическую науку как самостоятельную отрасль знания, и фундаменталистский, рассматривающий любые аспекты социально-экономической жизни лишь как следствие положений священных текстов.

Деятельность в рамках исламского банкинга лучше всего описать в качестве проектного финансирования, связанную с разделением рисков и долевым участием. Можно сказать, что, тогда как деятельность западных инвестбанкиров и всего банковского сектора направлена на надувание финансовых пузырей, мусульманская концепция банкинга гораздо ближе «к земле» и ориентирована на реальное производство. Это имеет как свои преимущества, так и недостатки, описание которых выходит за рамки нашей публикации. Но не стоит думать, что две системы никак не взаимодействуют друг с другом. При помощи различных схем, исламские банки научились «прикрывать глаза» на харамные или «грязные» деньги западного мира, и прекрасно используют их в своих проектах. А несоблюдение рекомендаций Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ), отсутствие международного мониторинга, а также разрывы в цепочках транзакций порождают серьёзные опасения в отношении Исламского банкинга на Западе.