Виртуальная выставка – экспонаты

Дореволюционные страховые брошюры-агитки, где одна из сторон выставляется чуть ли не спасителем мира, а другая вбирает в себя все худшие качества известные человеку, настолько восхитительны своей стилистикой письма и своеобразной логикой, насколько же смешны для прочтения столетие спустя. Озаглавить эту публикацию мы хотели иначе. Однако поразмыслив, пришли к заключению, что ничто лучше не передаст ощущение от прочтения брошюры, выдержками из которой мы намерены отвлечь уважаемого читателя от ретроспективного анализа теории и практики страхового дела, чем её оригинальное название. Мы искренне сомневаемся, что сие творение кем-либо транслировалось в истории современной России для широкой аудитории. Поэтому можно сказать, что для пропагандистского труда «Борьба с надвигающимся игом» автора Митрофана Ревуцкого сегодня, спустя более чем сто лет после издания, своего рода бенефис.

Брошюра открывается фразой, которая за 120 лет нисколько не утратила своей актуальности. Более того, она была бы более чем уместна и во времена Военного коммунизма, и Второй мировой войны, и последующего периода Холодной войны... да и в наше время. Итак: «Надвигается гроза из Америки» — интригует нас автор. «Передовые хищники дерзки, чувствуя сильную опору сзади. Это уже не татарское нашествие. Там было несчастье от огня и меча; но там было и счастье». Если на этом закончить пересказ вводной части и перейти к тому, что скрыто за словосочетанием «американская гроза», то может показаться, что автор бредит. Однако мы не пытаемся манипулировать текстом, поэтому дадим г-ну Ревуцкому закончить свою мысль: «В эти кровопролитные времена нужно искать корень глубины русской души и отзывчивости его сердца. Вдумайтесь в „Мощи“ Тургенева, загляните поглубже в сердца людей, изображённых Л. Н. Толстым, и вы найдёте там ясные следы татарских погромов. Затормозив наше развитие на тысячу лет, татары всё-таки не отняли у нас сердца — этого лучшего достояния человека. Совсем иное теперь... В погоне за золотом кто не утратил своего сердца! А эту ненормальную жадность, этот сифилис души, начали прививать к нам американские хищники... Несчастное человечество! Оно надевает на себя оковы раба, сменив одного господина другим. Теперь этот владыка одет в чёрный сюртук с цилиндром на голове. Эти аферисты пытаются стянуть к себе побольше денег, чтобы потом царствовать». Написанные выше строки производят впечатление передовицы в газете «Известия» каких-нибудь 30-х годов XX века, но никак не слов, отпечатанных в Российской империи в 1903 году. Слов, дозволенных царской цензурой.

Ну хорошо, может подумать уважаемый читатель, всё это весьма забавно, но причём тут страхование? Действительно, вводная часть брошюры Митрофана Ревуцкого выглядит разглагольствованием на отвлечённую тему, но если понимать контекст событий, происходивших в отечественной страховой отрасли на рубеже XX века, или помнить некоторые из наших более ранних публикаций, то многое быстро становится понятным. Однако прежде, позвольте привести ещё один отвлечённый пассаж, уж очень он сочный: «Но почему они так дерзки?! Дело, видите ли в том, что американцы свободны от унаследованных нами традиций, т.е. свободны от нравственных, религиозных и государственных начал. У американцев не существует государства. Нравственных принципов у них нет (каково! — примеч. моё). В Соединённых Штатах можно всё купить. Можно купить и правосудие! Там никогда не царствовал дух человека. Перед долларом всё склоняется. Для доллара же что нужно? Нужна афера, нужен утончённый грабёж». Лучше не скажешь. Не благодарите.

Наконец, автор подбирается к сути своих обвинений. «Развив у себя это отрицательное свойство и не находя на родине достаточного простора, американцы рассыпались по всем уголкам земли, повсюду внося законы доллара. Двинулись они и в Россию. Здесь, благодаря податливому, неразвитому населению, они быстро раскинули сети своей аферы, вытесняя отовсюду русских (примеч.: курсив здесь и далее мой). С поражающей быстротой стала переходить русская промышленность в руки американцев». По правде говоря, нам не известно, чтобы русская промышленность на рубеже XX века «с поражающей быстротой» переходила в руки американцев. То, что царское правительство было в большой зависимости от французских и английских займов — это факт исторический. Уже после Октябрьской революции, отказ советского правительства от старых долгов стало одним из главных препятствий в переговорах о признании большевистского режима. Представители немецких семей, таких как Брандты, Кноппы, Тиссены, Франки, наконец, отец и сын Штиглицы, владели в стране крупнейшими производствами и предприятиями финансового сектора. Из крупных американских инвестиций в начале XX века в России на слуху лишь предприятие фирмы Singer, здание штаб-квартиры которой и по сей день является одной из главных достопримечательностей Невского проспекта в Санкт-Петербурге. В общей массе иностранных инвестиций в России в начале XX века американский капитал занимал 5-е место, составив около 5% от всех иностранных инвестиций в страну.

В конце концов вырисовывается тема всей книжки: «Мы рассмотрим сперва одну отрасль промышленности, именно страховое дело, и выясним следующие вопросы: при каких условиях американцы переселились к нам и как они промышляют на русской почве». От общих слов и хлёстких эпитетов автор мгновенно переходит к статистике по американскому страховому рынку. Но и здесь приводимые сведения служат лишь цели закрепления черт того портрета, который автор широкими мазками нарисовал до этого: «В 1870 году в одном штате Нью-Йорк действовало 71 общество страхования жизни, в которых было застраховано капиталов на сумму 614 712 420 долл. В 1878 году число этих обществ уменьшилось до 34, т.е. за 7 лет обанкротилось 37 обществ; а сумма застрахованных капиталов уменьшилась до 156 501 129 долл., т.е. в 4 раза... Прогоревшие общества оперировали, положив в основание сомнительные вычисления математика Гоманса. Подобная таблица положена в основание ныне действующих в России американских обществ «Нью-Йорк» и «Эквитебль».

Сделаем небольшое отступление. Возможно, что г-н Ревуцкий имеет в виду американского статистика немецкого происхождения Фредерике Людвиге Хофмане (1865–1946). Ни Хофман, ни — тем более — Гоманс, до этого не попадались нам в каких-либо дореволюционных отечественных публикациях. В США Фредерик Хоман работал во многих крупнейших компаниях страхования жизни, а в 1911 году стал президентом Ассоциации американских статистиков. Хоффман придерживался крайне расистских взглядов, пытаясь в своей скандальной работе The Race Traits and Tendencies of the American Negro (1896) обосновать «нестрахуемость» людей чёрной расы. Вместе с тем, другие его работы были признаны профессиональным сообществом, в них Хофман проявил большую дальновидность в вопросах общественного здравоохранения. Вернёмся к брошюре: «Отечественные предприятия заимствовали солиднейшую испытанную десятками лет таблицу у немцев. Над этой таблицей работали лучшие учёные силы Германии (примеч.: речь, вероятно, идёт о методе цильмеризации страховых резервов, названном так по фамилии немецкого учёного Августа Цильмера, который используется отечественными компаниями и поныне)». Две американских компании страхования жизни, оперировавшие в России, и есть объект разглагольствований об отсутствии нравственных принципов у заокеанских «захватчиков», не в пример, конечно же, отечественным страховщикам.

Рассказав о мытарствах американских страховщиков в Европе, о том, как сначала правительство Швейцарии, а затем и Пруссии запретили на своих территориях деятельность общества «Нью-Йорк», автор говорит об условиях их деятельности в России, упрекая американцев в тонтинных операциях (о тонтине мы рассказывали в наших ранних публикациях) и выводе капиталов за рубеж. Тогда как тонтинные и полутонтинные операции ко времени издания книжки уже были запрещены в России, упрёки в выводе премии за рубеж также получали и отечественные компании из-за операций по перестрахованию. «Наше правительство, чтобы хоть частью обеспечить русских страхователей, обязало общество „Нью-Йорк“ вносить 30% премий в Государственный банк для образования резервного капитала. Опыт показал, чтобы предприятие стояло устойчиво, необходимо отчислять 60% премий в запас для удовлетворения грядущих расходов. Все русские общества и откладывают около 60 коп.; американцы же только 30 коп. с рубля премии. Куда деваются остальные 70 коп.? Уплывают за океан... Для того, чтобы поменьше отложить в запас и побольше вырвать для отправки заграницу, иностранные общества в своих отчётах доводят статью расхода до невероятных размеров».

Вот как Митрофан Ревуцкий видит себе схему по выводу российских капиталов американскими страховщиками за рубеж. Насколько она была осуществима на практике мы судить не берёмся: «Почему, например, общество „Нью-Йорк“ показывает такие расходы: при полученных премиях (за 1900 год) в размере 1 152 776 руб. оно произвело расходов (кроме убытков по смертным случаям в 1 225 592 руб.) — 1 505 778 руб., т.е. одни голые по управлению расходы превышают приход на 353 012 руб.» О том, что американские компании не каждый год сводили свои балансы с убытком, что в структуре расходов не только расходы на управление, автор умалчивает. К примеру, в Специальном отчёте об операциях в России за 1897 год уже упомянутого общества «Нью-Йорк» находим чистую прибыль в размере 205 730 руб. Расходы по управлению составили вполне разумные 269 575 руб. при собранной премии в сумме 2 011 015 руб. Резервный фонд к концу отчётного периода составил огромные 6 987 631 руб. Исходя из отчёта за 1897 год мы не видим криминала в деятельности американского страховщика, но автор не унимается: «Что всё это значит! Это значит, — приписавши известную сумму к расходу, её можно уже без больших трудов сплавить за границу. Так переливаются народные русские сбережения в страны и без того богатые. Американская афера обессиливает нас, выкачивая ежегодно громадные капиталы за океан».

Завершить нашу публикацию хочется на мажорной ноте, поэтому нет ничего лучше, чем снова предоставить слово автору пересказываемой книжки, чтобы от души посмеяться. Говоря об американских обществах страхования жизни, он характеризует их следующим образом: «Это дерзкие клопы с кровожадными инстинктами. Не имея никаких человеческих принципов, они, как стая голодных волков, набросились на совершенно неподготовленное население, уничтожая его имущество, развращая его своими безнравственными страховыми комбинациями. Находиться под игом такого сорта двуногих — это величайшее несчастье. Человек с сердцем волка с хитрым подлым умом XX столетия ­— хуже татарина (примеч.: мы приводим цитату из книги и выступаем категорически против унижения человеческого достоинства по национальному признаку, что для царской цензуры, очевидно, проблемой не являлось). Подпасть под владычество таких людей, значит никогда не выбраться из плена. Остаётся два исхода: или привить к себе все свойства американцев... или превратиться в слуг их. К счастью, солидная честная постановка дела в русских страховых обществах не допустит их до этого... Наши предприятия уже давно усвоили такую простую мысль: быть плутом невыгодно». На том и закончим.