Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Формула карьеры, 18 июля 2002 г.

Открытие полиса

689 просмотров

Евгений Кургин, 54-летний руководитель компании РОСНО. В конце 80-х удивил своих коллег — профсоюзных деятелей, решив неожиданно для многих заняться страховым бизнесом. Но именно такой "бросок в омут", выражаясь словами самого Кургина, позволил ему достичь небывалых успехов на этом поприще. Оценки экспертов, согласно которым Кургин признан лучшим руководителем страховой компании ("ФК", июнь), говорят сами за себя. РОСНО попало в цель. Инга Ростовцева: Евгений Анатольевич, я вот одного не могу понять. Откуда берутся богатые банки — известно. Откуда деньги и прибыль в торговых организациях — тоже. Но вот откуда берутся богатые страховщики и прибыль в страховых компаниях?

Евгений Кургин: Ответ очень простой: из законов вероятности и математических расчетов. Ведь несчастные случаи или, как мы их называем, страховые случаи происходят, к счастью, не со всеми. Получается так, что здоровые платят за больных, а если говорить об имуществе, недвижимости и прочем, то те, с кем ничего не происходит, платят за тех, с кем произошло. А дальше все просто. Садимся и считаем: что, когда, с кем происходит и какова вероятность появления очередного такого случая. Подсчитываем как убытки, так и доходы.
И.Р.: Страховой бизнес в нашей стране — это выгодное занятие?
Е.К.: Я могу ответить так: нет понятия "выгодно или невыгодно". При правильном ведении дел в любом бизнесе, будь то страхование, банкинг или риэлторская контора, можно достичь успеха, а при неправильном — рассыпаться.
И.Р.: По образованию вы инженер. По профессии — страховщик. Плюс лауреат множества премий, среди которых и "Финансист года". Кем вы себя больше ощущаете?
Е.К.: Вообще я себя ощущаю менеджером. Кто такой страховщик? Финансист, попавший в страховую компанию. А что касается инженера... Люблю ковыряться в машинах, люблю что-то делать — это, наверное, единственное, что осталось от инженера. Но, по правде говоря, инженером я себя не ощущал почти никогда, может, только на первом этапе, когда поступил в институт.
И.Р.: А поступали в Бауманку, потому что модно было? Ведь в то время все были инженерами...
Е.К.: И поэтому тоже. Я поступал в 1965 году. Господи, как давно это было! А, как известно, четырьмя годами ранее в нашей стране началась новая, космическая эра. МГТУ им.Баумана был ракетным вузом, да к тому же страшно престижным. Скорее всего, весь этот ажиотаж вокруг космоса и привел меня в институт. Честно говоря, я даже не знал, чем я буду заниматься. В процессе учебы увлекся парапсихологией, потом телекинезом, на кафедре изучал какие-то приборы. Методом тыка определял, что мне интересно. В общем закончилось тем, что после окончания института меня — что редко случалось — оставили работать на кафедре.
И.Р.: А почему редко? Насколько мне известно, в то время успешных студентов всегда старались оставить при вузе...
Е.К.: Ну, я не знаю, насколько я был успешным или неуспешным.
Вот вчера пришла ко мне одна девушка устраиваться на работу. Четыре языка, высшее образование, второе заканчивает. И говорит: "Я должна сегодня получать диплом. Должен быть красный. Я так волнуюсь, так волнуюсь..." Даже невооруженным глазом было видно, как сильно ее мучает это... А меня никогда не мучило, что у меня диплом синий, а не красный. Хотя мог бы быть красным. Синим же он получился по двум причинам: разгильдяйство и принципиальность.
И.Р.: Звучит загадочно...
Е.К.: За все время учебы у меня были достаточно хорошие оценки, а все испортили две двойки. Одна была связана с тем, что мой приятель вернулся из армии, а на следующий день мне надо было сдавать экзамены. Сами понимаете, какие тут экзамены. А вторую двойку я получил по философии, хотя философию любил и знал. Дело было так. Прихожу я на экзамен, а преподаватель говорит "Почему никто из вас не был вчера на консультации?" А он был странный такой человек, наш преподаватель.
И.Р.: Как все философы в общем.
Е.К.: Не-ет. Есть философы странные и умные, а этот был странный и... Ну, в общем черт меня за язык дернул, я и говорю: "А че же было делать-то на вашей консультации?" Ну и двойка — без лишних разговоров. Пошел на следующий день пересдавать другому уже преподавателю, он и говорит: "Я бы вам пять поставил, но поставлю четверку, вы же вчера два получили".
И.Р.: А вы в партии побывать успели?
Е.К.: О да, конечно, конечно. И в партии побывал, и секретарем партийного бюро поработал, и в комсомольской организации. Но я не жалею об этом. В вопросах идеологии, в вопросах отношения к этой идеологии я, как думаю и все нормальное большинство, занимал нейтральные позиции, философские. Время просто было такое, надо было под него подстраиваться.
И.Р.: Модный нынче вопрос: вы москвич или из провинции будете?
Е.К.: Москвич. Махровый. Вырос в рабочей семье. Мама — швея, отец — шофер. Папа умер рано, мне было 14 лет, так что мама меня сама воспитывала...
И.Р.: Как я поняла, в семье вы были единственным ребенком? Говорят, единственные дети вырастают большими эгоистами. Как, впрочем, говорят и то, что большие эгоисты многого добиваются в жизни.
Е.К.: Вообще-то у человека должны быть самолюбие, целеустремленность, самовлюбленность и еще ряд качеств, которые многим могут показаться не совсем положительными. Я не хочу сказать, что эти качества должны преобладать. Но для того, чтобы достичь цели, в умеренной дозе они должны присутствовать. Если ты не умеешь обижаться на людей или показывать свое недовольство или несогласие с чем-то, на тебя никогда не обратят внимания и не будут с тобой считаться.
И.Р.: Как складывалась ваша жизнь после института?
Е.К.: Это не она складывалась, а я ее устраивал. Каждый раз решал, что мне нужно делать, и это всегда получалось. После института, как и говорил, я остался в вузе, учился в аспирантуре, защищал диссертацию. Потом встал вопрос, что делать дальше. Решил стать преподавателем. А по тем временам стать преподавателем можно было лишь, пройдя через общественную работу. Пришлось заняться комсомольской деятельностью. А если хотелось ускорить процесс, надо было поработать в профсоюзе. Так я и оказался в московском союзе профсоюзов, а через какое-то время стал его руководителем.
И.Р.: Что-нибудь запомнилось из этой работы?
Е.К.: Были эпизоды. Первый пришелся на конец 80-х годов, когда я возглавил забастовочный комитет учителей школ Москвы. Это случилось сразу после забастовок шахтеров. Но наша забастовка не состоялась: в последний момент мы ее отменили, потому что 80 процентов наших требований были выполнены. Но месяц перед этим я, можно сказать, провел, как на рельсах.
И.Р.: И что, так ни разу и не побастовали?
Е.К.: Нет, одну забастовку провели — забастовку детских садов. В Москве примерно тысяча садов, половина из которых просто не приняли детей. Вы представляете, что это такое? Город просто встал. После этого власти пошли на приличные уступки. На следующий день работа детсадов возобновилась, а у меня перепортились отношения со всем руководством города. И после этого я понял: делать мне в профсоюзе теперь, собственно, нечего. Как раз тогда времена менялись, и я пришел к выводу, что надо что-то создавать. Создал страховую компанию.
И.Р.: А почему именно страхование? Могли ведь торговать компьютерами или еще чем-то, что было популярно.
Е.К.: Я никогда не любил заниматься торговлей. Чтобы создать банк, у меня не было профессионалов, да и самому не хватало образования. А вот страхование. Мне показалось, что я смогу этим заняться, поскольку много занимался математикой в вузе и знал неплохо, что такое страхование и как оно образуется в теоретическом плане. Ведь математика и страхование — вещи во многом взаимосвязанные. К тому же в то время профсоюзы занимались помимо прочего социальным страхованием, так что для меня это было знакомо.
И.Р.: И как все начиналось?
Е.К.: Начиналось с нуля. Появилась идея, потом три-четыре человека, которые начали думать, что должна представлять собой страховая компания. Образовалась группа единомышленников, часть которых до этого занималась бизнесом, часть — работала со мной в профсоюзе. Эта группа фактически разработала идеологию медицинского страхования в России — ту, которая действует и на сегодняшний момент.
И.Р.: Где располагался ваш первый офис?
Е.К.: В Протопоповском переулке, тогда он назывался Безбожным.
И.Р.: Хорошее место для начинающих бизнесменов, особенно если учесть, что многие тогда начинали на окраинах...
Е.К.: Место действительно неплохое. Среди наших акционеров были и московские профсоюзы. Здание принадлежало им, вот они и выделили помещение.
И.Р.: Тогда страховой бизнес в России был не сильно развит. У вас было представление относительно того, куда двигаться?
Е.К.: Мы очень правильно выбрали наше основное направление — медицинское страхование. Это нас и спасло. Потому что те, кто ставил на другие виды страхования — автомобили, недвижимость, несчастные случаи — попросту потерялись. Помните, время было какое? Инфляция, денег нет, зарплаты не платят, и тратиться на страхование люди не хотели.
И.Р.: А на медицинское страхование деньги находили?
Е.К.: Да, и такое желание вполне объяснимо и естественно. Здоровье — одна из самых больших ценностей. И люди хотели и сейчас хотят получать медицинскую помощь на хорошем, качественном уровне. Конечно, мы потратили два года, чтобы объяснить, что же такое добровольное медицинское страхование. Страховали мы в основном предприятия, отсюда стали появляться клиенты. Сейчас сорок процентов наших страховых объемов — медстрахование.
И.Р.: А за счет чего РОСНО удалось стать лучшей страховой компанией? За счет менеджмента, за счет команды, за счет правильно выбранного пути, за счет хороших связей в госструктурах, за счет хороших лоббистских возможностей?
Е.К.: Вы перечислили практически все. Наш успех стал возможен за счет всего, что называется бизнесом. Не существует того единственного показателя, за счет которого мы бы смогли выпрыгнуть. К тому, что вы сказали, я могу добавить еще одно: везение.
И.Р.: Насколько глубоки ваши связи в госструктурах?
Е.К.: Я думаю, что не очень.
И.Р.: То есть, если использовать традиционное определение олигарха, включающее в себя такой главный параметр, как глубина слияния власти и бизнеса, олигархом от страхования вас назвать нельзя?
Е.К.: Нет, нельзя, да и в сознании многих руководить надо компанией, обороты которой должны исчисляться десятками миллиардов долларов, а не как у нас — 200-400 миллионов долларов в год.
И.Р.: В одном интервью вы сказали, что страхование нравится вам за консерватизм и предсказуемость. Можно ли сказать, что такие же черты присущи вашему характеру?
Е.К.: Можно. Я бы еще добавил порядочность в бизнесе. В первую очередь по отношению к партнерам и клиентам. А еще... Еще мне кажется, что непременно должно присутствовать особое отношение к работе: люди должны относиться к работе как к любимому ребенку. Если относиться иначе, ничего не получится.
И.Р.: У вас не возникает временами ощущение, что все надоело, приелось, неинтересно, рутина?
Е.К.: Возникает.
И.Р.: Как вы этому противостоите?
Е.К.: Просто бросаю все и ухожу. И на несколько дней просто выпадаю из жизни. Вот и все.
И. Р.: У вас множество дипломов об окончании и американского института, и специальных страховых курсов. Состоявшись как бизнесмен, вы все равно продолжали учиться. Зачем?
Е.К.: Если чем-то не занимаешься, чего-то не постигаешь, начинаешь проваливаться. В свое время я столкнулся с наукой управления персоналом и был потрясен. Я-то думал, что все знаю: ведь работал в профсоюзе, с людьми, у меня их в подчинении было 600 тысяч человек. Сейчас в РОСНО пять тысяч сотрудников. А когда столкнулся, решил копнуть глубже, то понял, насколько это непросто — работать с персоналом. Но мне было интересно узнать о корпоративном управлении, о том, что такое американская модель работы с персоналом, а что такое японская.
И.Р.: С какого момента вы поняли, что ваш бизнес пошел, что РОСНО попало в цель?
Е.К.: Ровно с того момента, как принял решение создать страховую компанию.
И.Р.: Настолько были уверены в успехе?
Е.К.: А иначе не надо было и затевать. Понимаете, почувствовать свою работу можно только, прыгнув в омут — даже если вы не умеете плавать. Вы должны жить тем, что перед вами стоит. И верить в это. А без веры как вообще это делать? И.Р.: Нехватку чего-либо вы в своей жизни сейчас ощущаете?
Е.К.: Нехватку времени. И очень большую. Во-первых, не хватает времени на работе. Не хватает, чтобы провести с семьей, даже просто отдохнуть, почитать книги. Единственное, что я успеваю, — просматривать экономическую прессу и специальные журналы по страхованию. В машине обычно работаю с компьютером или с документами. Или телефонные разговоры веду. Дома три раза в неделю обязательно занимаюсь спортом. Без него подохнешь, сил никаких не хватит. Плаваю, а еще играю в большой теннис — уже тридцать лет.
И.Р.: Для вас понятия "карьера" и "успех" созвучны?
Е.К.: Сама карьера разная бывает: для госструктур — одна, для бизнеса — другая. В госструктуре ты делаешь карьеру, добиваясь высоких постов. Добиваешься ли ты при этом успеха, не знаю. Сие мне неведомо. Карьера в бизнесе тоже существует — это когда ты пришел в организацию и добился лидирующего положения. Одно должно сопровождать другое. Невозможно сделать карьеру, не добиваясь успеха. Карьера — это движение по иерархической лестнице, ничего большего. Успех — это то, чего вам удается достичь в вашем положении и в вашем состояний: Для лежачего больного успех — это встать с постели и пройти самостоятельно несколько шагов. Если вы внутренне удовлетворены чем-то, это может быть успехом? Да, может. Если рассматривать успех с точки зрения связанности с карьерой, то можно сказать, что очередное продвижение по служебной лестнице — это успех.
И.Р: Ваша формула карьеры?
Е.К.: О ней надо задумываться. Ведь очень многие люди вообще не думают о карьере. Для себя надо определиться: существует для тебя это понятие или нет. Итак, первое — это выбор. Второе. Если вы решили, что для вас это важно, надо четко и ясно поставить цель. Иначе невозможно добиться результата, может получиться так, что вы будете постоянно двигаться не в том направлении. Все остальное — это лишь сопутствующие факторы. К связям, дипломам и прочему я, пожалуй, добавил бы еще и знания человека. Существует такой важный момент. Устраиваясь на работу, ты продаешь свои знания. И если ты на этом не останавливаешься, а продолжаешь совершенствовать свои знания, то дальше шаг за шагом ты будешь двигаться вперед. И вообще, я давно заметил: трудоголики обычно в жизни добиваются гораздо большего, чем люди, бережно к себе относящиеся.

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »