Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Эхо Москвы, 23 декабря 2008 г.

Фактор риска. Итоги страхового рынка в 2008 году, тенденции развития в кризисный период

3041 просмотр

Гости: Александр Григорьев Ведущий: Алексей Дыховичный

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: И у нас в гостях Александр Григорьев, генеральный директор компании «Ингосстрах». Здравствуйте, Александр.
А.ГРИГОРЬЕВ: Добрый день.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Меня зовут Алексей Дыховичный, и мы подводим итоги страхового рынка 2008 года. Что вообще в кризисный период происходит на страховом рынке? Я напомню, что SMS +7 985 970-45-45, вы можете присылать свои сообщения. Наивный вопрос я вам такой задам: докатился ли кризис?
А.ГРИГОРЬЕВ: Ну, этот год, наверное, в том числе по тому, что он високосный, ознаменовался рядом новых пониманий у людей, у руководителей, у чиновников, у мирового сообщества, у экономистов и так далее. Этот год мы начинали с двумя новыми словами «ипотечный кризис». Потом ипотечный кризис, это словосочетание переросло в словосочетание финансовый кризис, потом мировой экономический. Летом мы говорили о мировом экономическом кризисе. Кстати, благодаря именно страховым компаниям, Америка узнала, что у них не ипотечный кризис, а экономический : когда у них стали гореть дома и они стали разбираться, что ж такое случилось?

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Поджигать дома стали, поэтому имеются в виду заемщики, которые не могли расплатиться...
А.ГРИГОРЬЕВ: Да-да-да. Россия, напомню, до лета этого года как-то благодаря и официальным заявлениям, и вообще реальному ощущению на рынке, она была как-то в стороне от рынка и в стороне от кризиса, и говорилось о такой тихой гавани. Но как-то с каждым месяцем с весны, потом лето, потом осень как-то стала ситуация напрягаться и возникло ощущение, что как-то мы уже не очень тихая гавань. Ну а осенью уже наши руководители страны уже четко заявили, что, извините, кризис пришел. И мы это все почувствовали, прежде всего в сентябре-октябре, когда по сути кризис накрыл банки. Возник кризис доверия, возник кризис ликвидности и, между прочим, благодаря действительно очень жестким и очень оперативным мерам Минфина, ЦБ и правительства, у нас не возникло кризиса платежей – обращаю внимание. Буквально за 2 недели эта ситуация была урегулирована. Если вспомнить 1998 год, то там это продолжалось более четырех месяцев. У нас возникло понимание устойчивости или неустойчивости банков, возникло понимание, что и рубль не такой твердый и так далее. Но страховщики все время были в стороне. Вот если говорить честно, то ноябрь – первый месяц, когда по основным рыночным критериям страховщики начали понимать, что кризис до них докатывается очень серьезный. Конечно, в сентябре-октябре были проблемы с банками – то есть депозиты не возвращались, страховщики в суды подавали либо пытались договориться. У страховщиков падали резервы, которые были размещены в акциях и облигациях, но это было ощущение.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: А объясните механизм, как до вас докатилось? Так, во-первых, есть резервы, которые размещены в акциях-облигациях, которые в свою очередь...
А.ГРИГОРЬЕВ: Ну, или в депозите в банке Связьбанк, или КИТ-финанс, которые испытывали сложности осенью. И, конечно, когда у вас депозит выходит, вы хотите деньги забрать, а вам банк не отдает, вы тоже начинаете понимать, что кризис уже близко.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: А вы как граждане на 700 тысяч рублей не застрахованы?
А.ГРИГОРЬЕВ: Нет, нет.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: А, кстати, обсуждается вопрос об этом.
А.ГРИГОРЬЕВ: Я не знаю, у кого возникла эта новация. Мне кажется, что с точки зрения законодательства, страховать депозиты юрлиц – это, ну, странно. Это странно. То есть юрлица обязаны сами понимать, куда они что размещают и нести риски и бремя. Ведь проценты, которые они получают, - это прежде всего цена риска. Есть, конечно, организации, которые в принципе, наверное, должны быть выведены из-под этих рисков, но это должно быть какое-то отдельное законодательство. Ну, например, пенсионные деньги, инвалиды, общества, может быть, там какие-то церковные, не знаю. Тут отдельно вопрос к обществу, которое считает, что какие-то слои общества должны находиться в большей защите, чем другие. Но если говорить о нормальных бизнес-субъектах, не очень понятно, что там и в каком объеме страховать. Но самое главное ощущение страховщика, который понимает, что пришел кризис, начинается тогда, когда у него премии перестают поступать. И вот октябрь, конец октября и ноябрь стали яркими месяцами, когда приход премий резко затормозился.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Люди перестали страховаться.
А.ГРИГОРЬЕВ: Люди... Ну, страховщик видит, что перестали приходить премии – это и люди, и организации. Конечно, напомню, что локомотивом последних трех лет был банковский канал, это прежде всего были автокредиты, соответственно автомобильное страхование, залоговые кредиты и, соответственно, залоговое банковское страхование и ипотека. Так вот эти 3 источника обмелели, и, конечно, в этих условиях страховщики увидели достаточно резкое падение прихода страховых премий. Страховщики поняли, что кризис докатился до них.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Но пока это не катастрофа?
А.ГРИГОРЬЕВ: Смотря, что вы вкладываете в понятие «катастрофа».

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Ну, количество пришедших денег стало поменьше.
А.ГРИГОРЬЕВ: Еще раз: банк, у которого сегодня выходит депозитов на 10 миллионов долларов, и 1000 человек сегодня пришла получать депозиты, а у банка нет денег и он не может отдать, это тысяча людей выстраивается перед зданием банка, выходит на демонстрацию, перекрывает центральные улицы города и сразу все понимают, что все, кризис как бы, ужас, банк надо спасать. В страховой компании не так. В страховой компании – человек туда приходит с требованием тогда, когда у него случается страховой случай. А это может быть и 5 человек в день, и 10, и 100, если большая компания – и 1000, но только они разбросаны по территории, по стране и так далее. И в этом смысле страховая компания может спокойно объяснять, что «нет, вы знаете, сегодня вы еще такую-то бумажку не принесли, такую-то бумажку не принесли», и клиент не понимает, что в страховой компании уже нет денег. В этом отличие мгновенной ликвидности страховой компании от банка. Но когда количества поступающих премий не хватает вообще на функционирование компании, то есть ни на какие выплаты и ни на расходы, ведение расходов компании, вот тогда страховая компания понимает, что у нее кончился капитал, кончилась ликвидность, кончились резервы. И тогда дальше возникают кредиторы как в любой финансовой компании – это и клиенты, это и перестрахование, это и станции технического обслуживания, это и сотрудники – все кредиторы, которые по закону являются кредиторами, которые требуют денег. И начинается нормальное банкротство страховой компании. В отличие от банка оно может идти очень долго.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Вот эти 2 механизма, какой-нибудь еще один присоединиться может или нет? Ну, вы привели пример того, что в Соединенных Штатах Америки, как вы сказали, загорелись дома. То есть ипотечные заемщики, которые не могли выплачивать или не хотели по каким-то причинам...
А.ГРИГОРЬЕВ: А их дома уже не стоили столько, сколько они брали денег, а страховая сумма была полная, они...

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Сжигали дома.
А.ГРИГОРЬЕВ: Ну, по сути, да.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Что-то аналогичное у нас возможно?
А.ГРИГОРЬЕВ: Ну, у нас ипотека не имеет такого масштаба, во-первых. Просто не имеет такого масштаба. У нас отдельные инциденты с домами и машинами есть уже. Другое дело, что у нас, во-первых, не произошло пока резкого падения стоимости жилья, и банки не предъявляют те требования. Второе, у нас нет того законодательства, которое в Америке, где вы обязаны реализовать предмет залога. Банк у нас часто забирает себе и не реализовывает, оценивая по той стоимости, по которой условно он выдавал кредит. Сейчас этот процесс начинается. С машинами все более трагично. Машины больше будут угоняться и, к сожалению, машины будут гореть.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Угоняться в кавычках?
А.ГРИГОРЬЕВ: В кавычках, конечно. И страховые компании будут заниматься расследованиями, мучиться с клиентами и так далее. Но, конечно, закредитованность российского населения кардинально отличается от закредитованности американского населения, поэтому размеры этого, ну, в кавычках, мошенничества по отношению к страховым компаниям и банкам, конечно, не будет иметь тех масштабов, которые имеет в развитых странах – это понятно. Другое дело, что и страховая, и корпоративная культура у нас, допустим, отличается от европейской, например. В Европе ведь дома не горят – это нужно понимать: вот в Америке они горят, в Европе не горят.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Это страховая культура.
А.ГРИГОРЬЕВ: Да, это в том числе страховая, ну и если хотите, это человеческая, цивилизационная культура того или иного общества.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Ну, я просто хотел, чтобы вы объяснили.
А.ГРИГОРЬЕВ: Ну, в Америке горит "супрайм ипотека", где ипотеку набрали необеспеченные граждане, получившие в том числе вид на жительство в Америке в последние 3-5 лет, между прочим, и потерявшие работу, там, на автомобильных концернах, химических заводах и так далее. Они-то как раз представляли собой изначально рисковый слой населения, которым в принципе ипотеку не надо было выдавать, но американские банки, как сказал Гринспин, в погоне за жадность, главная причина кризиса – жадность, они выдавали как можно больше, больше-больше, секьюритизировали эти портфели, получали дополнительные деньги, выдавали дальше, росли и так далее.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Пережить эти времена. Я так понимаю, что эти времена надо пережить? В частности там, компании «Ингосстрах», надо пережить.
А.ГРИГОРЬЕВ: Ну, не любой компании, и не только страховой, и не только банку это надо пережить. Вот если говорить об итогах года и, собственно, и о тенденциях – мы с вами почему-то начали именно с мошенничества – у меня нет твердой уверенности, что мошенничество является главным как бы итогом 2008 года на страховом рынке, и второе – будет главной проблемой страховых компаний. Нет. Я хочу привести слова руководителя Страхнадзора Ильи Вадимовича Ломакина-Румянцева, который блестяще обрисовал ситуацию: «В условиях засухи, когда звери, хищники приходят к водопою, и воды, может, на всех не хватит, главная опасность состоит не в том, что звери выпью всю воду, а главная опасность состоит в том, что они могут затоптать источник в борьбе за эту воду. Страховой рынок в этом смысле и как итог, как тренд, который уже появился, и как риск, который будет на страховом рынке, полностью соответствует вот этой аллегории». Дело в том, что понятно, что и клиенты, и семьи, и люди, и компании в условиях кризиса будут ограничены в финансовых ресурсах. Понятно, что те из них, кто будут принимать осознанное решение страховаться, то есть защищать свое имущество в условиях кризиса, они будут подходить к этому достаточно экономно, стараться выбрать правильную компанию и не потратить много денег. Но очень много страховых компаний, которые будут понимать, что это единственный шанс вообще выжить: падение же страховых премий означает, что компания не может ничего делать – ни зарплату платить, ни аренду платить, ни убытки платить – и по сути она банкрот. И они будут стараться, эти компании, любым путем получить последний кэш, получить последние страховые премии, как им кажется, чтобы выжить, усиливая свою пирамидальность. Вопрос в том, что...

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Каким путем?
А.ГРИГОРЬЕВ: Вопрос в том, что эти компании не могут предъявить клиенту тренд, международную отчетность, не могут качество урегулирования. Единственный их козырь – это низкий тариф.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Путем демпинга?
А.ГРИГОРЬЕВ: Путем демпинга, то есть ниже по сути уровня убыточности. Этот тренд в 4 квартале уже начался в разных видах страхования – и в имущественном, и в грузах. Поэтому если говорить о пожеланиях, допустим, на новый год, я прежде всего бы пожелал не страховаться по дешевому тарифу.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Платите дорого, вы хотите сказать?
А.ГРИГОРЬЕВ: Не дорого: платите обоснованно, выбирайте компанию. Ну, вот это принципиальная вещь. Так вот страховые компании сами будут мультиплицировать понижение тарифов ниже уровня убыточности. Это гигантский риск наш следующего года.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Александр Валерьевич, согласитесь, что заплатить дешево и не получить ничего в случае наступления страховой выплаты это лучше, чем заплатить дорого и тоже не получить ничего.
А.ГРИГОРЬЕВ: Здесь главный итог и главный совет – выбирайте партнеров в области страхования.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Вот поэтому я хочу вернуться все-таки к своему вопросу, к тому, что этот период надо пережить. Каков резерв у крупных страховых компаний, временной резерв для того, чтобы пережить этот период? Вот сколько вы сможете держаться на плаву?
А.ГРИГОРЬЕВ: Здесь нет единого ответа. Потому что крупные страховые компании – они разные. Мы об этом с вами на этих передачах и в других, в круглых столах, и в Страхнадзоре обсуждаем не раз. Есть страховые компании с достаточной степенью устойчивости, с достаточной степенью капитала и резервов. Есть крупные компании, у которых уже нет ни капитала, ни резервов. Есть компании, у которых недостаточно капитала и резерва. Какая-то страховая компания может прожить год в условиях кризиса падающих страховых премий. А убытки-то она должна платить по высокому рынку, 2007-2008-го годов. И она продержится до начала. Какая-то компания продержится 2 года, какая-то компания продержится все время. Пусть, допустим, этот кризис будет длиться 5 лет, например. Это зависит от каждой компании. В этом смысле очень важным итогом является понимание страхового сообщества абсолютной необходимости прозрачности учета и провинциального контроля за страховыми компаниями. Это значит, что МСФО, независимый аудит и самое главное, актуарный аудит – это вывод, который по итогам 2008 года становится архиважным для страхового сообщества. Если сейчас клиент, ну, какая-нибудь бабушка из Рязани или, допустим, бизнесмен из Рязани пытается понять, надежда эта компания или не надежна путем, в основном, выяснения у знакомых и друзей, что это за компания, можно ли здесь страховать – то при наличии прозрачных процедур и, самое главное, установленных форм, можно будет ссылаться на какие-то нормальные цивилизованные формы, что да, вот независимый аудитор сказал. Понятно, что не для бабушки из Рязани, но хотя бы для рынка в широком смысле будет понятно: у этой компании нормальные тарифы, нормальные резервы. А у этой компании предписание, и ей нужно пока выправить свои тарифы и резервы.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Вы недооцениваете бабушку из Рязани. Она еще 100 очков вперед даст.
А.ГРИГОРЬЕВ: Ну, на самом деле в отличие от банков, я вам могу сказать, где бабушка из Рязани может зайти и в газеты, и даже на сайт – бабушки сейчас такие – и может посмотреть баланс и так далее, по страховым компаниям вы это не увидите. Я 2 месяца назад обратил внимание журналистов на одну простую вещь. Посмотрите, пожалуйста, на пресс-релизы об отчетности страховых компаний за 9 месяцев. Сколько российских компаний назвали размеры своих прибылей за 9 месяцев? На одной руке можно перечислить. А почему? И почему не установлена как в банках обязательная открытая форма публикации отчетности?

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Страховой рынок во многом какой-то у нас очень засекреченный, потому что выяснить какие-то цифры, порой, крайне сложно.
А.ГРИГОРЬЕВ: Есть компании прозрачные, с сайтами, где публикуется. Я могу привести примеры, чтобы никого не обижать, но из лидеров – это и РЕСО-Гарантия, РОСНО и СОГАЗ, то есть компании, где вы можете зайти на сайт и все видно. Но большинство-то компаний не публикует открыто этих данных, а это недостаток для рынка, для потребителя прежде всего. И это один из главных итогов 2008 года – рынок требует больше прозрачности, потребитель требует больше прозрачности этого рынка.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Провоцируете вы меня. Опять себя не назвали. Это я вас должен провоцировать в эфире, а не наоборот. Александр Григорьев, генеральный директор компании «Ингосстрах» у нас в гостях. Мы сейчас прервемся на 5 минут и затем продолжим.

НОВОСТИ

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: 11 часов 35 минут в столице. Напоминаю, что у нас в гостях Александр Григорьев, генеральный директор компании «Ингосстрах» и мы говорим о кризисе и страховании – пока что об этом. Хотелось бы еще какие-то итоги страхового года все-таки, чтобы вы подвели. Но давайте закончим тему кризиса, тему ликвидности, тему ее нехватки, и помощь государства. И мне бы хотелось, чтобы вы все-таки тоже затронули. Недавно появились публикации, что Ингосстрах тоже, в общем, просит денег?
А.ГРИГОРЬЕВ: Нет, Ингосстрах не просит денег. Это вы путаете. Была статья в Ведомостях – я не очень знаю эту информацию – о том, что Росгосстрах, председатель Росгосстраха попросил денег у Минфина в связи с недостатком капитала. Росгосстрах – а это, все-таки мы совершенно разные компании. Ингосстрах денег не просит, хочу, чтобы это акцентированно...

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Так, объяснили.
А.ГРИГОРЬЕВ: Давайте разделим. Я не могу комментировать ситуацию в Росгосстрахе, мне кажется, Даниле Хачатурову лучше видна ситуация в своей компании. Можно четко сказать, что итогами года стало понимание того, что страховая компания – это компания с достаточным капиталом и ликвидностью. И вхождение медленное, но достаточно уже явное в кризис для всего страхового рынка, для его участников говорит о том, что кризис нельзя будет прожить без капитала и ликвидности. Это очень важно. Мы с вами затронули тему прибыльности компаний. Мы понимаем, что по итогам 2008 года страховые компании будут, в основном, не прибыльны. Потому что в основном последние 2-3 года компании, имея комбинированный коэффициент, то есть итоги своей страховой деятельности, отрицательный или близкий к нулю, зарабатывали в основном на фондовом рынке. А в этом году – падение в 3 раза, и это еще усугубит результат. Я прогнозирую, что большинство страховых компаний, ну, из первой сотни будет убыточно в этом году. Другое дело, что это нормально, если компания нормально капитализирована и у нее запас резервов и ликвидности прежде всего. Это главный итог. Поэтому я еще раз возвращаюсь: мне кажется, что Минфину нужно уделить абсолютно приоритетное внимание введению института независимых актуарных аудиторов – это задача, которая позволит намного эффективнее управлять надежностью страховых компаний и рынка, чем, допустим, госпомощь, о которой мы сейчас говорили.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Но, это поможет в будущем избежать каких-то таких проблем. А сейчас? Экстренные меры какие-то нужны или нет?
А.ГРИГОРЬЕВ: Сейчас у нас есть несколько компаний с госучастием, одна из них как раз Росгосстрах. Если государство сочтет необходимым помощь по аналогии с банками, надо оказать. Потому что государство не может оставить без помощи, извините, ну, самую крупную компанию в стране, между прочим. То, что касается других компаний – ну, у нас есть большие компании, где иностранные акционеры – РОСНО, РЕСО, Наста – зачем там государству чего-то помогать? Там должны помогать акционеры. Есть компании с российским капиталом, такие как Альфа, Ингосстрах, и компании находятся в абсолютно нормальном положении, нам не нужна помощь. Мы должны сами понять, как работать в кризисных условиях, а для этого, на самом деле, нужно четко понимать, как компания страховала до этого, как составляла резервы, как управлялась резервами. Яркий пример, он связан с итогами 2008 года, как компания занималась ОСАГО? ОСАГО, понятно, что был социальный закон, и что тариф за 6 лет явно обесценился и инфляционно, и так далее. И сейчас ОСАГО - по сути, убыточный вид страхования. Но за это время компании должны были накопить резервы, если они правильно это делали. Если же они, как мы знаем, платили агентские не 10%, как по закону, а до 30% - конечно, у них нет резервов. или перестраховывали ОСАГО, что тоже очень странная операция. Поэтому сейчас, к сожалению, страховые компании будут пожинать плоды своей предыдущей деятельности. Еще раз повторяю: помощь отдельным страховым компаниям – это вопрос сугубо индивидуальный. Вот в отличие от банков: если не растащить было кризис неплатежей, то встала бы экономика, и помощь была оказана своевременная и правильная – это было абсолютно правильное решение. Когда помогают большим корпорациям нефтяным, металлургическим, то государство обеспечивает рабочие места, налоги и так далее – это правильное решение. Страховой рынок немножко другой, он обеспечивает защиту населения. И речь идет о том, что эта защита – добровольный вид. В тех компаниях, где есть обязательный вид ОСАГО, нужно прежде, чем помогать той или иной компании, нужно понять, а чего она делала? Ну, если акционеры компании, какой-нибудь региональной выводили деньги в свои дачи, виллы – извините, за такой кухонный, так сказать, сленг – зачем этой компании помогать? Ведь в ОСАГО человек сам выбирал, в какую компанию нести, как его обслуживают и так далее. Здесь вот этот баланс социальной значимости закона и обязательности выполнения и помощи – это весы. При этом в ОСАГО есть РСА, есть страховые фонды, которые в любом случае будут выплачены, направлены на возмещение ущерба гражданам, которые, извините, неудачно выбрали страховую компанию. У меня достаточно негативное отношение к идее помощи. Я еще раз повторю: может быть, Росгосстрах – единственная компания, которой нужно заниматься государству, всем остальным компаниям, я считаю, помощь не нужна.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Потому что там государство – акционер?
А.ГРИГОРЬЕВ: Конечно.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Какие итоги еще? Вообще, что бы вы могли отметить по этому году?
А.ГРИГОРЬЕВ: Еще раз. Ну вот мы только что прослушали новости про очередное событие в Египте, к сожалению трагедия. У нас был введен в этом году закон о страховании путешествующих. Одним из главных итогов 2008 года, в том числе и к ОСАГО относится, и страхованию перевозчиков, к страхованию туроператоров – понимание законодателями того, что законы по страхованию не могут быть социальными. Этот итог нужно ментально, если хотите методологически принять каждому законодателю, который голосует за тот или иной закон. Законы о страховании должны быть потребительскими, а не социальными. Они должны быть направлены на защиту прав потребителя, а не на минимальную выплату, которая не возмещает ущерб клиента. Это очень важно. Только у нас такие законы, когда мы говорим о том, что нужно выплачивать не всю сумму ущерба, а какую-то часть. Ну, ОСАГО – самый яркий закон из этих.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: В законе-то это не прописано.
А.ГРИГОРЬЕВ: В законе это как...

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Вы чуть-чуть заплатите, а мы, если что, вам потом чуть-чуть...
А.ГРИГОРЬЕВ: Якобы выплатим все. Но это не вся выплата, в этом-то проблема, что страховая компания платит, исходя из тех лимитов, которые существуют – а лимиты сделаны социальными. Поэтому здесь... Так же как закон о страховании туроператоров. Изначально было понятно, что лимит 5 миллионов не покрывает ответственность перед населением, перед клиентами этой фирмы. И все равно этот закон приняли. И так далее, и так далее. Можно еще раз говорить, что главный итог – понимание. Есть второе очень важное понимание, что закон о страховом деле и стратегия развития страхового дела должны быть изменены – это очень важное понимание. Вот кризис, вот у вас ситуация с надежностью, ликвидностью компаний. Где долговые резервы, где длинные деньги страховых компаний? Какие стимулы были созданы? Это все итоги 2008 года. Третье. Вопросы, связанные с прозрачностью страховых компаний. Это итог, который сейчас нужно как урок принять, обучиться и предпринять меры. Ведь страхование, я еще раз как общий итог должен сказать, страхование – единственная сфера человеческой гуманитарной деятельности, которая начинается до вашего рождения, а заканчивается после вашей смерти. И страхованием покрывается вся жизнь человека. Поэтому отношение к страхованию у нас в стране должно быть изменено. Мне кажется, это очень важный итог 2008 года. От того, как мы этот урок воспримем, будет зависеть как мы пройдем кризис – это очень важно.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Ну что же, будем надеяться, что мы его пройдем. Тем более, что наступает все-таки год Быка.
А.ГРИГОРЬЕВ: Пройдем-пройдем.

А.ДЫХОВИЧНЫЙ: Бык – это символ роста на фондовом рынке. Александр Григорьев, генеральный директор компании «Ингосстрах» был у нас в гостях. Итоги страхового рынка 2008 года, тенденции развития в кризисный период. Об этом мы говорили. Спасибо.
А.ГРИГОРЬЕВ: Спасибо.

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »