Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Новая газета, 2 марта 2009 г.

Международный финансовый ценз

Кризис открывает возможности для качественного улучшения работы фондовых регуляторов

855 просмотров

Фондовый рынок России умер: в связи с кризисом объемы торгов на нем сравнимы с аналогичным показателем для какого-нибудь крупного аукциона, а не для площадки, претендующей на статус мирового финансового центра. Но всем понятно, что рано или поздно биржевые игроки начнут отвоевывать утерянные позиции. А вынужденный простой было бы разумно использовать для того, чтобы произвести давно назревшие преобразования, которые, однако, могут быть слишком болезненными для быстро растущего рынка. Например, самое время задуматься о качественном улучшении работы регулятора Федеральной службы по финансовым рынкам (ФСФР).

Работа фондовых регуляторов сейчас критикуется во всем мире нещадно и при этом справедливо: в вину им ставится то, что надзор просмотрел симптомы надвигающегося финансового кризиса и не удалил фондовую опухоль на стадии, безопасной для здоровья мировой экономики. На фоне той же американской ФРС наша ФСФР и вовсе выглядит идеальной. Но не потому, что она не допустила бесконтрольного распространения производных финансовых инструментов, а потому, что наши участники рынка просто не успели их (к счастью) освоить. В целом же стратегия нашего регулятора, по мнению независимых экспертов, может быть подвергнута критической оценке.
«ФСФР не должна видеть своей главной задачей достижение максимальной капитализации фондового рынка, — уверен глава департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев. — А по факту это было так. Гораздо более важная задача состоит в том, чтобы развитие фондовых рынков соответствовало уровню развития экономики и стимулировало его».
В условиях кризиса важно помнить не только о стратегии, но и о тактике — ведь едва ли не каждый день приходится отвечать на новые вызовы. Оперативность же ФСФР, по мнению экспертов, зачастую оставляет желать лучшего, что заставляет участников и без того больного рынка тратить дополнительные силы на поиск обходных путей. «Было бы хорошо улучшить правовую базу и добавить участников на рынок валютных облигаций, таких, как, например, российские пенсионные фонды, которые до сих пор не имеют права инвестировать в валютные облигации, — предлагает аналитик инвестиционной финансовой компании «Метрополь» Сергей Колесников. — Хотя так или иначе постепенно это ограничение начинают обходить всякими окольными путями, хотелось бы, чтобы произошли изменения в законодательной базе».
Впрочем, есть сфера деятельности, в которой четкое и беспристрастное исполнение уже действующего законодательства позволило бы существенно повысить привлекательность российского рынка. Речь идет о защите прав инвесторов, в том числе миноритарных акционеров. Пока ФСФР не слишком убедительно справляется с решением этой задачи. Причем это справедливо и в отношении команды нынешнего главы службы Владимира Миловидова, и в отношении его предшественника Олега Вьюгина.
Взять, к примеру, проблему финансовых пирамид, счет которых, по данным самой службы, идет в России уже не на десятки, а на сотни. В начале прошлого года, когда они в преддверии активной фазы кризиса начали лопаться одна за другой, ФСФР в большинстве случаев разводила руками: мол, обычно у таких фирмочек нет даже лицензии участника фондового рынка, а значит, и повлиять на их работу регулятор не способен. Но практика показывает, что мошенники очень даже могут получить лицензию ФСФР, долгое время системно нарушать предъявляемые законом требования, а затем увести собранные с граждан деньги из-под носа службы, небезосновательно рассчитывая на ее бездействие.
К примеру, весной 2007 года своих денег лишились клиенты ООО «Экономический альянс» (ЭА). ФСФР отозвала лицензию у пирамиды уже после того, как та начала сыпаться. А могла бы предпринять активные действия задолго до этого момента, ведь в мотивировочной части решения об отзыве выяснилось, что у ведомства накопилось критическое количество претензий к работе ЭА. В частности, в компании не составлялись квартальные отчеты, не идентифицировались клиенты, фирма не представляла инспекторам необходимые документы, а ее гендиректор г-н Девятьяров никогда прежде не имел отношения к фондовому рынку, что противоречит квалификационным требованиям ФСФР. Словом, для того, чтобы «Экономический альянс» нарушил еще что-нибудь, нужно было бы переписать законодательство.
А по большому счету, чтобы опознать в нем пирамиду, не надо было даже обращаться к этой информации. Фирма, предлагающая гарантированную доходность при игре на фондовом рынке и при этом работающая по принципу «приведи друзей и удвой проценты», вызывает подозрения у любого здравомыслящего человека. Почему ее деятельность целый год молча терпел регулятор, непонятно.
Впрочем, этот пример бездействия ФСФР, приводящего к негативным последствиям для участников рынка, к сожалению, сложно отнести к категории уникальных. Достаточно вспомнить роль, которую регулятор играл (и продолжает играть) в споре акционеров одного из крупнейших отечественных страховщиков — «Ингосстраха». Напомним, что мажоритарий, «БазЭл» Олега Дерипаски, в позапрошлом году инициировал собрание акционеров, на котором принял решение об увеличении уставного капитала, что могло бы размыть долю миноритариев, российских компаний ООО «Вега», ООО «Новый капитал» и ООО «Инвестиционная инициатива», контролирующих почти 40% пакета «Ингосстраха» в интересах фонда прямых инвестиций PFF Investments. Могло бы, если бы суды не остановили эти действия, совершенные, кстати, с одобрения ФСФР. Решениями различных судебных инстанций, вплоть до высшей, было неоднократно подтверждено, что собрание прошло с грубейшими нарушениями закона. ФСФР же на первое обращение миноритариев осенью 2007 года ответила, что не видит никаких нарушений при проведении собрания акционеров «Ингосстраха» — и не увидит их впредь. Надо сказать, что служба слово свое сдержала и отказывалась признавать законность претензий миноритариев даже уже после того, как она была подтверждена судами. Спрашивается, для чего нужен регулятор, если инвестору приходится искать справедливости в судах при бездействии, если не сказать противодействии, ФСФР? И чем может быть обусловлена столь явно подчеркнутая поддержка одной из сторон конфликта, для арбитра абсолютно недопустимая?
ФСФР вообще часто оказывается на стороне сильного, не важно, частная это компания или государственная. Так, в конце весны в обеспечение иска ООО «Нефть-Актив» (дочерняя структура «Роснефти») ФСФР заблокировала допэмиссию акций ОАО «Межрегиональная распределительная сетевая компания Юга» (МРСК Юга). В итоге в структуру МРСК не было интегрировано ОАО «Кубаньэнерго». (Это как если бы саму «Роснефть» оставили бы без «Юганскнефтегаза».) Независимые эксперты тогда предупреждали, что решение ФСФР создаст для МРСК проблемы при привлечении с рынка денег, необходимых для модернизации сильно изношенного оборудования. А то, что было трудно сделать летом, сейчас, в кризис, и вовсе невозможно. И вот результат: сейчас МРСК претендует на господдержку в размере 100 млрд рублей, которую, очевидно, получит — не оставишь же без света юг России. А могла бы взять деньги не из государственных резервов, которые и так тают с каждым днем, а на рынке, если бы регулятор не стремился в первую очередь защитить интересы структуры «Роснефти».
Список примеров можно длить, но речь ведь не о примерах. Речь о способности делать из случившегося необходимые выводы. Ведь сама служба, уже в качестве ответчика, проиграла ряд судебных дел, вменявших ей в вину бездействие. Стали ли наукой для топ-менеджеров ФСФР эти судебные решения, обнажившие острый недостаток профессионализма ведомства? Способен ли глава службы Владимир Миловидов изменить подобную практику? Прошло уже достаточно времени для принятия кадровых и организационных мер, которые позволили бы преодолеть проблемы ФСФР. Результаты пока не заметны.
Что дальше? Первое и главное — служба должна стать по-настоящему независимым регулятором, способным действовать вопреки интересам крупнейших игроков, если того требует закон. Сделать это в нашей государственной системе, конечно, нелегко, но ведь получилось же это у ФАС, которая, опираясь на политическую волю высшего руководства, начала выдвигать серьезные претензии к таким компаниям, как «Роснефть» или ЛУКОЙЛ, наказывая их за ограничения конкуренции, приводящие к необоснованному росту цен на бензин. ФСФР тоже может рассчитывать на политический карт-бланш, если вспомнить, как часто и президент, и премьер говорят о необходимости создания в Москве международного финансового центра. А говорить об этом без работающих механизмов защиты прав инвесторов прямо-таки смешно. В этой связи руководству ФСФР необходимо понимать, что задача ведомства состоит не только в надзоре над рынками, но и в том, чтобы способствовать укреплению стандартов корпоративного управления и созданию благоприятного инвестиционного климата в стране. И хотя, может быть, с первого взгляда не всем видна связь между непосредственно надзором и общим положением дел в финансовом секторе, но настоящие профессионалы, безусловно, должны понимать, что она существует, и действовать с учетом этого обстоятельства.
Во-вторых, ФСФР должна реагировать на нарушения законодательства оперативно и четко, потому что к самым тяжелым последствиям приводит ее бездействие. Если участник рынка не согласен с решением регулятора, он волен обжаловать его в суде. Но зато не пострадают интересы других людей (или даже тысяч людей, как в случае с финансовыми пирамидами). Доверять же фактически роль конечного регулятора судам бесперспективно, ведь судопроизводство по объективным причинам — процесс длительный, требующий затраты значительных сил и средств. На рынке же время — один из ключевых факторов.
Наконец, нужно внимательно проанализировать кадровый потенциал ведомства. По мнению экспертов, в ФСФР работают в основном квалифицированные специалисты. Правда, зачастую они сделали карьеру в областях, далеких от фондового рынка, например, на государственной службе, в юридических фирмах, а то и вовсе в армии. Возникает вопрос: если руководство ФСФР справедливо выдвигает к руководителям профучастников квалификационные требования, включающие в себя и опыт работы на рынке, то почему бы не распространить их и на руководящий состав регулятора? Ведь аудитор, как известно, должен быть умнее бухгалтера.

P.S. Как сообщил из Брюсселя собкор «Новой» Александр Минеев, Администрация финансовых рынков Франции (AMF) даже советуется с судом перед вынесением решений. Висящий над AMF дамоклов меч возможности судебного преследования заставляет ее тщательно готовить свои решения. Бельгийский национальный регулятор SBFA: «Ни разу акционер по своей инициативе не оспаривал решение SBFA в суде. Почему? Потому, что мы хорошие контролеры»

Ренат ХИСАНОВ

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »